Удар судьбы (Велисарий - 4)

Дрейк Дэвид

Глаза Кунгаса округлились. У другого человека они фактически вылезли бы из орбит. Ирина рассмеялась.

– О, да. Она здесь, Кунгас. В Сурате.
– Гречанка кивнула на дверь.
– На самом деле в этом доме. Мой человек держит ее внизу, в гостиной.

Теперь даже легендарный самоконтроль Кунгаса ломался.

– Здесь?
– Он глубоко вздохнул, уставился на дверь и приподнялся, словно готовясь сорваться с места.
– Мы должны немедленно отвести ее к Дададжи! Он будет так...

– Прекрати!

Кунгас пошатнулся и остановился. Мгновение он хмурился,

глядя на Ирину в непонимании. Затем, когда пришло понимание, выражение его лица изменилось. Или он, по крайней мере, решил, что все понял.

– Ее изуродовали, - заявил он.
– Возможно, обесчестили. Ты боишься, что Дададжи...

Ирина издала удивленный смешок.

– Нет. Нет.
– Она успокаивающе улыбнулась.
– С ней все в порядке, Кунгас, по отчету моего агента. Конечно, она очень устала. Он сказал, что она заснула через несколько секунд после того, как оказалась на диване. Путешествие было долгим и утомительным, а жизнь раба - сплошная тяжелая работа. Но она в порядке. Что касается другого...

Ирина помахала рукой, словно успокаивая беспокойного ребенка.

– Мой шпион говорит, что ее никто не насиловал, даже ее хозяин. Знаешь ли, она - не молоденькая девушка. Она одного возраста с Дададжи.

Ирина отвернулась, ее челюсти сжались.

– Когда после покорения Андхры появилось столько молодых рабынь, которых можно насиловать, пожилых просто бьют, пока они не станут покорными.
– Ее следующие слова были холодными, наполненными горечью столетий. Греческих женщин тоже насиловали, достаточно часто. И они слушали греческих мужчин и греческих поэтов, которые хвастались троянскими женщинами.
– Даже Дададжи не станет считать это осквернением.

– Тогда почему бы сразу не позвать Дададжи?
– резко спросил Кунгас.

Ирина сделала глубокий вдох и покачала головой.

– Как такой умный человек может быть таким глупым?
– Кунгасу потребовалась секунда, может две, чтобы наконец понять причину ее беспокойства.

– А...
– он мгновение смотрел в окно.
– Понятно.

Кунгас посмотрел вниз на свои руки и широко развел пальцы.

– Сегодня вечером императрица созывает совет. Она говорит, что окончательно решит, какое брачное предложение принять.

Пальцы сложились в кулаки. Кунгас посмотрел вверх на Ирину.

– Тогда ты впервые объявишь свое мнение. И ты не хочешь, чтобы Дададжи воздержался от отстаивания своего, потому что считает себя твоим должником.

Она кивнула. Кунгас усмехнулся.

– Я никогда не мог представить, что у лучшей римской шпионки такой суровый кодекс чести.

Ирина саркастически посмотрела на него.

– Не хочу лишать тебя иллюзий, Кунгас. Я делаю это не из чести, а из простой...
– она замолчала. Когда заговорила снова, то едкий сарказм ушел из ее голоса.
– В некоторой степени да. В некоторой.
– Она вздохнула.
– Дададжи трудно манипулировать даже мне. Это все равно, что интриговать против святого.

Ирина подняла руку и вытерла лицо. Вернулась начальница шпионской сети.

– Но это все равно не главная причина. Дело это

государственное. Какое бы решение ни приняла императрица, оно будет неизменяемым. Ты знаешь Шакунталу, Кунгас. Она, как я думаю, такая же умная, как Юстиниан.

Ирина засмеялась резко.

– У нее определенно сила воли Феодоры.
– Затем, качая головой, она добавила: - Но она все еще девочка во многих смыслах. Если она обнаружит в будущем, что один из ее ближайших советников - он ей, как отец, и ты это знаешь - не дал совет по такому критическому вопросу...
– Качание головой стало яростным.
– Нет, нет, нет. Подобное потрясет ее уверенность в себе до самых корней. А это мы не можем позволить. Она может принять неправильное решение. Правители часто так делают. Но ее уверенность никогда не должна покачнуться - или все будет потеряно.

Кунгас смотрел на нее, склонив голову набок.

– Я тебе когда-нибудь говорил, что ты - очень умная женщина?

– Несколько раз, - ответила Ирина и улыбнулась. Она сама склонила голову набок и вопросительно посмотрела в его веселые глаза.
– Ты все равно все еще не спросил, - тихо сказала она.
– Какое у меня мнение. Странно, но мы никогда не обсуждали этот вопрос.

Кунгас развел руками.

– Почему это странно? Я знаю твое мнение, точно так же, как ты знаешь мое.

Он опустил руки и поднял плечи.

– Это очевидно. У меня даже есть надежда, что после того, как мы объясним нашу точку зрения, то убедим и Дададжи.

Ирина фыркнула. Кунгас улыбнулся, но покачал головой.

– Думаю, ты слишком скептически настроена.
– Широкие тяжелые плечи расправились.
– Но мы вскоре узнаем.

Он начал двигаться к двери.

– Я думаю, Ирина, будет лучше, если ты выступишь первой.

– Согласна. Удар получается сильнее, если приходит из неожиданного источника. Конечно, ты выступишь тоже, в нужное время.

Он не потрудился ответить. Не было необходимости. Мгновение, не произнося ни слова, мужчина и женщина в комнате вместе наслаждались пониманием этого.

Кунгас подошел к двери. Но Ирина заговорила до того, как он ее открыл.

– Кунгас.
– Он повернул голову. Ирина показала на письменный стол.
– Ты теперь можешь читать. Достаточно хорошо на кушанском, и твой греческий становится приемлемым. Пишешь ты пока еще плохо, но это только вопрос практики.

Его глаза устремились на стол и задержались там на мгновение. Затем закрылись.

– Почему, Кунгас?
– спросила она. Ее голос был ровным, но окрашенным беспокойством. И, да, каким-то количеством боли и злости.
– Моя постель всегда открыта для тебя. Но ты ни разу не пришел. Ни разу, за недели после битвы.

Кунгас открыл глаза. Когда он посмотрел на Ирину, глядел он спокойно. Спокойно и уверенно.

– Пока нет.

Взгляд Ирины не был таким спокойным.

– Я не девственница, Кунгас, - сказала она. Возможно, со злобой или просто просяще.

Маска на лице Кунгаса сломалась. Ирина сдержала глубокий вздох. Она никогда не видела, чтобы Кунгас по-настоящему улыбался.