Удар Святогора

Новожилов Денис

– Здорово, – весело поздоровался Вольга, – тебя я вроде бы еще не бил.

– Еще нет, – не стал хорохориться Еруслан.

– Так, может, сдашься сразу? Чтобы не мучиться.

– Лучше бы, пожалуй, помучиться.

– Смотри, дело твое.

Вольга отступил назад, ожидая команды от Микулы.

– Готовы?

Еруслану страшно хотелось крикнуть – нет, не готов, дайте лет восемьсот потренироваться! – но он только кивнул.

– Тогда начали.

Еруслан только и успел моргнуть, как сокол взвился в небо.

«Бей его, пока он обернулся», – всплыли в голове слова Даниила.

Еруслан поднял с земли камень и тщательно прицелился. Камень пролетел довольно близко от птицы, сокол даже недовольно крикнул что-то. Вот так его надо; Еруслан поднял второй камень и начал выискивать сокола в небе. Но яркое солнце мешало – Вольга занимал позицию так, чтобы бросающему камни слепило глаза ярким светом. Прицелиться больше не получалось, глаза слезились. Время на турнире летело быстро, всего третий бой – а уже середина дня. Микула специально делал большие паузы, чтобы было что обсудить, перевязать раненых, подумать. Сокол между тем, набрав нужную высоту, принялся пикировать вниз. Шанс попасть у Еруслана будет только один, поднять еще один камень и прицелиться он просто не успеет.

Сокол пикировал вниз с бешеной скоростью, рыская в стороны, попасть в него на таком расстоянии было практически невозможно. Еруслан понял, что проиграл: сбить такую быструю цель он не сможет, единственное, что оставалось, – это дождаться, когда сокол будет совсем близко. Выждать эти мгновения было самым тяжелым испытанием, что ему доводилось в жизни, и все же его поддерживали напутственные слова Даниила: сражаться до последнего и верить в победу. Наконец сокол подлетел уже близко, до столкновения оставалось пять мгновений, не больше. Резко выкинув руку вперед, Еруслан запустил в противника камень; бросок был точен, но ему противостоял вовсе не глупый сокол, а Вольга, опытный воин, прошедший множество схваток. Вольга успел обернуться медведем, и камень попал тому прямо в бурый бок, не причинив практически никакого вреда, однако увернуться от массивного медведя было куда проще, чем от шустрого сокола, и Еруслан откатился в сторону. Огромная туша ударилась о землю, огласив округу ревом. Толпа вокруг бурно зашумела.

Вольга стоял на ногах, слегка покачиваясь; видно, удар от падения с такой высоты даже для него не проходил даром.

– Неплохо, – улыбнулся он, – но раз не хочешь красиво, получишь по-простому, без затей: кулаком. – Он уверенно зашагал к сопернику, уже не шатаясь.

– Еруслан победил, Вольга проиграл! – зычный бас Микулы оборвал уверенное шествие Вольги.

– Это с чего вдруг? – удивился оборотник.

– Медведь спиной коснулся земли, когда упал.

– Ты чего, садовод, – возмутился Вольга, – глаза-то протри! Я на ногах стою и никуда не падал. Ни на спину, ни на живот.

– Медведем ты коснулся спиной земли, – нахмурился Микула, – это поражение.

– Никакого медведя нет – есть я, принимающий разные формы. Я упал на ноги; может, в медведе мои ноги отображаются не так, у медведя лапы короче, но это ноги, а не спина.

– Медведь коснулся спиной земли, – уверенно повторил Микула, – это поражение.

– Нет, ну это ни в какие ворота уже не лезет, – взъярился Вольга, – ты же откровенно против нас судишь.

У нас со Святогором любую мелочь высматриваешь, а если даже и мелочи этой нет, так и вовсе выдумываешь. Не касался я, богатырь Вольга, спиной земли. В этом мое богатырское слово. – Вольга уверенно шел вперед, напирая на Микулу, тот и не думал отступать.

– Ты проиграл. Никто тебя не заставлял тут медведями бросаться. Но раз начал, так уж не серчай. Медведь коснулся спиной земли, и медведем был ты. Все. Я сказал.

– Ах ты сказал, – Вольга напирал, – а я сказал, что это не так. Я объявляю тебя мошенником. Продался, поди, за галицкое золото.

– Я продался?

Микула аж побагровел, про Еруслана все забыли, к спорщикам приближались с одной стороны Святогор и Мстислав и Даниил – с другой.

– Отставить драку! – гаркнул Святогор. – Что тут происходит?

– Продался Микула ваш – я спиной земли не касался, а этот землекоп меня выбить из турнира решил. Это полный произвол.

– Медведь касался. И медведем был ты. Знать ничего не знаю, правила для всех одни. Обещал выполнять – выполняй.

– Это верно, – заявил Даниил, – мы ни разу не спорили с решением Микулы, я дал слово соблюдать условия турнира и держу его.

– Да потому что ты его подкупил! – крикнул Вольга в запале.

– Успокойся, Вольга, – одернул товарища Святогор, – ты же видишь, что он этого и добивается. Чтобы мы с Микулой поссорились.

– Да и леший с ним, – ощерился Вольга, – я кладу Микулу, ты давишь остальных. Кто там остался-то – Еруслан и Поток? Ты их как щенят разбросаешь.

– Успокойся, Вольга! – гаркнул Святогор – Мы и так выиграем. Меня не победят все равно.

– Меня тоже не победили – только Микулу это не останавливает. Покажется ему, что твоя подошва – это часть спины, и все.

– Микула по совести судит, – не согласился Святогор.

– Исключительно справедливо, – поддакнул Даниил, – если наши соперники решат нарушить правила и подло напасть на вас, Микула, обещаю вам нашу помощь всеми силами.

– Я же говорю, он этого и добивается, – повысил голос Святогор, – для этого он турнир и устроил!

– Вовсе не для этого, – равнодушно ответил Даниил.

– Да не важно это все, – глаза Вольги сверкнули сталью, – я бью Микулу, на тебе остальные. Через час уже на Руси останется только один претендент на трон, у нас и Илья, и берендейский царь живы и здоровы, а у них два богатыря еле ползают.

– Ты его не одолеешь, – отчаянно пытался остановить разбушевавшегося Вольгу Святогор, – он сильнее, чем кажется на первый взгляд.

– Я сейчас очень зол, а когда злюсь, сильнее становлюсь. Я его тут же и положу, говорю тебе. Бьем тут всех – и прямиком на Киев, все равно Микула мошенничает.

– Не мошенничает он, я тоже успел увидеть, как твой медведь слегка спиной задел землю. Надеялся, что Микула не заметит, но у нас зрение богатырское.

– Подумать только, – Микула тоже был возмущен, – меня заподозрили в том, что я продался. Продался за золото. И это человек, который меня лет восемьсот знает. Когда меня вообще золото интересовало? Ты найди у меня хоть кусочек этого золота.