Удар змеи
Шрифт:
– Приветствую тебя, досточтимый Барас-Ахмет-паша, - почтительно склонил голову Зверев.
– Список!
– кратко потребовал турок.
Андрей полез было за пазуху, где лежала грамота, но оказалось, наместник имел в виду совсем другое. Старик в полосатом халате выдвинулся вперед и протянул тощенький, как он сам, свиток. Видимо, из Гезлева. Князь Сакульский принял его, развернул, скользнул взглядом: боярин Темолов - триста семьдесят, боярин Чагов - четыреста двадцать, стрелец Простыха - двести пятьдесят.
– Но это слишком много!
– воскликнул Андрей.
– Невероятно много! Казна не способна столько заплатить! Неродовитый боярин
– Ты привезешь все золото сюда к пятнадцатому июля, - отрезал Барас-Ахметпаша.
– Я знаю, как вы считаете дни, и не ошибусь.
– Сумма выкупа должна быть снижена.
– Князь протянул свиток назад.
– Так много государь платить не станет.
– Пятнадцатого июля ты привезешь золото, - словно не слыша, продолжил наместник и указал на скалу за обрывом, немного выше и заметно шире, чем та, на которой они находились.
– А вот на той горе тебя будет ждать русский полон. Начиная со срока, каждый день, пока ты их не выкупишь, один из пленников будет сбрасываться вниз. Каждый вечер, перед закатом.
– Так не договариваются, досточтимый Барас-Ахмет-паша!
– попытался возразить Андрей.
– Если вы начнете убивать пленных, вы не получите серебра вообще!
– Высокомудрый, любимый и достойнейший из всех султанов султан Сулейман Великолепный, - вскинул ладони к небу наместник, - может разгневаться за то, что я взял слишком маленький выкуп. Но никогда не осерчает, если я предам смерти хоть тысячу неверных. Поторопись, если тебе дороги их никчемные жизни.
Он повернулся и покатился на своих атласных мячиках к лестнице. Свита устремилась следом.
– Досточтимый Барас-Ахмет-паша!
– кинулся следом Андрей и выложил свой последний аргумент: - У меня есть подарок высокомудрому султану из султанов Сулейману Великолепному! Может, хоть он смягчит сердце повелителю империи?
Наместник чуть замедлил шаг, дернул бровями, кивнул:
– Приноси… - Но никаких обещаний не дал.
Князь остался на стене один. Опустился на колено, словно склоняя голову вслед уходящему наместнику, стрельнул глазами влево - стража на стене смотрела наружу, а со двора его никто заметить не мог. Зверев торопливо развязал кошель и с того места, куда ступала нога турка, быстро собрал его след. Всего лишь пыль и песок - но в чародействе собранный след позволяет творить самые сильные из возможных заклятий. Приворотные, отворотные наговоры, присухи… Но лучше всего на след наводится порча. Даже порча смертная, на извод.
Что делать со следом наместника, Андрей пока не знал, но упустить подобного шанса не смог. Был бы след - а там он что-нибудь придумает.
Князь поднялся, глянул на морской простор, полной грудью вдохнул свежий воздух, одновременно опуская кошель в поясную сумку, спустился со стены, пересек двор и вышел наружу. Вскоре за спиной заскрипела створка ворот. Видимо, запиралась - Андрей оглядываться не стал. Бодрым широким шагом он спешил на стоянку и пытался оценить успех своей миссии.
Ему поручили выкупить полон, но он ничего не добился. Названные ему суммы оказались вдвое выше, чем ожидал дьяк Висковатый, и казна на подобные расходы, наверное, не пойдет. Ему поручили провести разведку местности перед грядущей войной с Крымом - но и здесь он раздобыл только самые общие сведения. То же самое мог легко рассказать любой проезжий купец.
И какой следует вывод?
Князь Андрей Сакульский порученную ему миссию с треском
Даже отца, и того вызволить не смог. Понадеялись на казну - а оно вон как получилось…
– В такой ситуации приличному человеку положено напиваться в стельку и падать под забор, - пробормотал Зверев.
– Но у меня даже на это денег нет. Придется мучиться трезвостью…
До костра пришлось идти опять же два часа, и поесть Андрей смог только далеко за полдень. От плотного сытного кулеша тут же потянуло в дрему. Сон же для любого чародея не столько время отдыха, сколько ворота в иные места и измерения.
«Лютобор, - подумал Андрей.
– С волхвом можно посоветоваться. Вдруг чего подскажет?»
На улице стоял день - однако старик, многие свои обряды проводивший ночью, имел привычку в светлое время покемарить. Если повезет - можно попробовать войти прямо в его сон.
– Не трогайте меня пока, Никита, - откинулся на потник князь, - устал я чтото…
Андрей сосредоточился, избавляясь от волнений, останавливая мысли. Это упражнение он выполнял уже много раз, а потому все получилось с первой попытки. Полное расслабление, покойность, отсутствие каких-либо движений, ощущений во всем теле. Ничего материального - только душа, невесомость, тишина. Потом устремление вверх, к воображаемому свету. И когда внутри появляется ощущение тепла - можно уноситься к тому месту, какое тебя интересует.
При перемещении внутреннего взгляда полета не чувствуется. Ты не перемещаешься, ты сразу оказываешься там, где нужно. В пещере колдуна стоял привычный полумрак. Лютобор, негромко напевая, плел из тонких веточек небольшие туески. Три готовых уже стояли на столе, полные неведомых Звереву корешков размером с редиску, но только черных. Князь видел это сверху, словно паря под потолком, рядом с птичьей норой.
Ворон громко каркнул, слетел со своего гнезда, уселся на плечо волхва. Снова каркнул.
– Тут кто-то есть?
– Лютобор поднял голову, прищурился.
– Живой, мертвый?
Андрей опустился вниз, напрягся и волевым усилием толкнул крайний из сложенных прутиков. Тот скатился на пол.
– Шкодничаешь? Ты, что ли, отрок?
– Зверев попытался столкнуть еще веточку, но волхв быстро прихлопнул ее ладонью: - Коли ты, чадо, то не тронь!
Андрей отступился. Чародей поднял руку, чуть выждал, потом кивнул:
– Понял я, одолела тебя кручина… Хочешь наставление мое услышать. Ладно, укладывайся не поспешая. Часа через два навещу.
Князь открыл глаза, потянулся и скомандовал холопу:
– Клади еще кулеша. Пускай кровь от головы к желудку побольше отольет. Мне это ныне весьма полезно.
После второй порции горячего варева глаза действительно стали слипаться. Андрей этому не препятствовал - накрылся халатом, расслабился, перед глазами мысленно пустил мерные волны с белыми, чуть желтоватыми гребешками. Поначалу он лишь созерцал бескрайнее море, потом его стало покачивать. Проваливаясь в дрему, сознание включилось в игру, и вот уже он плыл на надувной лодочке, растопырив в стороны несколько спиннингов - коротких, толстых, неуклюжих - и пять подсачеков. На удочки регулярно клевало - крупные красные поплавки то и дело ныряли в черную глубину. Андрей хватался за рукоять, подсекал, подматывал катушку - и каждый раз в последний момент рыба сходила. Он даже не успевал разглядеть, кто именно цеплялся за блесну. Хорошо хоть, забрасывать снасти было не нужно. Стоило отпустить катушку - как поплавок моментально оказывался на прежнем месте.