Удиви меня
Шрифт:
Хотелось бы мне послать его в самую настоящую жопу, но не могу не признать, что он прав. Грустный, плохо слышащий дядечка пятидесяти восьми лет, по фамилии Михайлов, выглядящий на все семьдесят, и без того при мне стеснялся опустить трусы под одеялом, а тут вдвоем, да еще и с расспросами. Алмазов вполне доброжелательно завел его в процедурный кабинет, уложил на кушетку и ровно через секунду, после того, как тот спустил штаны, произнес вслух то, чего я уж точно от него не ожидала.
— Еп твою мать…
— Что, говорите?
— Я спрашиваю, Виктор Михайлович, давно такая мошонка? Вы же не жаловались все эти дни ни
— Ну как давно… вот как девушку эту встретил, — Михайлов взглянул на меня так, как будто это я его чем-то заразила, Ей Богу!
— Откуда ж я знаю, когда вы ее встретили. Может, вы с ней давно… дружите и мошонку раньше ей показывали, — быстрый взгляд в мою сторону и этот… сученыш еще и подмигивает мне.
— С понедельника, наверное. А может с воскресенья.
— Понятно. Ничем не прищемляли? Дверью, например. Может в душе упали. Точно травм не было? — рассматривая со скорбным лицом раздутое хозяйство, интересуется Алмазов.
— Нет. Ничего не было.
— Половой жизнью живете? Когда был последний половой акт?
— Ой, давно, года два назад, как жену похоронил. Не до этого дела было.
— Ну да. Согласен, не до этого, — вполне серьезно, без тени шутки произносит Алмазов, выбрасывая перчатки в мусорную корзину. — Смотрите, Виктор Михайлович, сейчас у вас возьмут кровь из вены, а примерно через полчаса, может час, отправим вас на УЗИ. Там посмотрят вашу мошонку. А дальше мы сюда приведем уролога и от этого будем отталкиваться. Одевайтесь. Пойдемте, Полина Сергеевна, обсудим, — подхватывает меня под локоть и выводит из процедурного. — Позвони в ОФД, попроси взять его по cito и не забудь написать в истории кратенько эпикриз. Заболел остро, жалобы на сильную, усиливающуюся при движении боль в мошонке, бла-бла-бла, короче придумаешь. Все, беги. А за побегушную работу, я тебя, радость моя, подвезу до дома. Я знаю, что ты не на машине, потому что в теньке ее не было, — улыбаясь, произносит Алмазов.
— Спасибо, Сергей Александрович, но меня сегодня и так подвозят.
— Да что ты говоришь? Дай угадаю, придуманный за пару часов парень?
— Нет. Друг по сексу. Что-то захотелось. Надо сбросить напряжение, скопившееся за пять дней. Копить в себе нельзя, а то застой плохо влияет на организм. Ну, я побежала.
Разворачиваюсь и быстрым шагом иду к лифту. Самое смешное, что меня действительно подвозят. И совершенно не важно, что это мой брат. Теперь я не только дико желаю увидеть Диму, после годового отсутствия, но и сделать так, чтобы нашу встречу обязательно увидел Алмазов.
Никогда я еще с таким упоением не ждала окончания рабочего дня. И какое же счастье я испытала, когда наступили заветные семь вечера. У меня было стойкое ощущение, что Алмазов специально меня удерживает на месте. И также специально вышел со мной из больницы.
— Вы не поняли? Меня напрягает ваше присутствие, меня не надо никуда подвозить. Мой Дима этого не поймет.
— Он же только друг по сексу, — насмешливо произносит Алмазов, равняясь со мной. — Что ему там понимать?
— Не ваше дело.
— Полин, ну хватит придуриваться. Давай на этих выходных поедем кататься на воздушном шаре?
— А сколько стоит это удовольствие?
— Да какая разница. Я же приглашаю и плачу.
— Большая разница, Сергей Александрович.
— Жжешь.
— Не жгу, а тушу. Я против экстремальных развлечений.
— Покатаемся на лодках?
— Нет. Эти выходные я провожу на пляже. Вы там уж никак не вписываетесь. С вашим-то бельем. Там поди и плавки будут с надписью «Размер имеет значение» или «Всегда готов».
— Нет, такие у меня только трусы.
— Слушайте, — резко останавливаюсь, оглядываясь по сторонам. — Я сказала отстаньте от меня. Я — ваша студентка, вспоминайте об этом хоть иногда. О, а вот и мой Дима. До свидания, Сергей Александрович.
Вприпрыжку бегу к улыбающемуся Диме, облокотившемуся о капот машины. Тот, видя мой напор, знал бы он, чем это все обусловлено, оттолкнулся от машины и буквально поймал меня в воздухе. Прокрутил, как маленькую девочку и с улыбкой на губах таки поставил на землю.
— Ты так соскучилась?
— А то! — тянусь к нему, обвивая руками за шею и целую в щеку. Надеюсь, выглядит это как в губы.
— Ты делаешь это для стоящего напротив нас мужчины?
— Пфф… я знать не знаю этого гондольера. Ну все, давай в машину, а то тут душно.
— Удивила ты меня, Поля.
— И не только тебя.
Глава 10
— Ну и как там твоя академия кордон бля? — после минутного созерцания Диминого профиля, я первой нарушаю затянувшееся молчание.
— Блю.
— А, по-моему, за такие деньги просится только бля, или как сегодня сказал один мой знакомый — еп твою мать.
— Поля, не шокируй меня, — усмехается Дима, останавливаясь на светофоре.
— Это всего лишь набор букв. В нецензурной лексике нет ничего плохого, когда она к месту. А если человек тратит тридцать тысяч баксов за девятимесячное обучение — то это именно то, что я и сказала. Никакого шока, Дмитрий Сергеевич, только констатация фактов.
— Сначала я подумал, что ты изменилась, ан нет, все такая же. Надо быть терпимее к другим, Поля. Тридцать тысяч баксов — это вложение в будущее и ты, как умная девочка должна это понимать.
Понимаю. И не понимаю. И дико злюсь. Вот кто должен был стать врачом без перерыва на беременности, декреты, влюбленности и прочую чушь. Ну кто как ни мужчина — лучший врач? И наследника родит без перерыва на работу и нет перепадов настроения от шалости гормонов. Вместо этого — повар. Повар, блин! Хотелось бы сказать, что повар из него вышел на букву «г», но не получается. Не знаю, что сыграло ему на руку — красивая мордашка, с помощью которой он собирает миллионы просмотров за свои видео-готовки или действительно виртуозное умение готовить и вести себя столь живо на камеру. Скорее всего все вместе. Бывает людям везет, Дима — яркий тому пример. Да, пожалуй, меня раздражает тот факт, что мой брат звездуля инстаграма. Не мужское это дело — заигрывать на камеру с черпаком в руках. Ну а тетки ведутся. Дуры. Так и хочется спросить Диму на кой черт влазить в кредит и спускать столько денег на какую-то хрено-французскую академию, тогда как за кривляние на камеру отстегивают и без того немалые деньги. Но не спрошу. Не мое это дело, не у меня же он деньги просит, в конце концов, он в отличие от меня их зарабатывает.