Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции
Шрифт:
– Странная и даже более чем странная новость, – удивилась болотная сова. – За границей такого не бывает. И что дальше? Может ли он опять стать человеком?
– Это страшный секрет! Страшный секрет, но тебе я его доверю. Гном сказал, что если Тумметоту удастся уберечь белого домашнего гуся, то по возвращении…
– Что по возвращении? Что по возвращении?
– Полетим-ка в часовню, и все узнаешь, моя болотная сестрица! Все узнаешь! Не на улице же делиться страшными секретами! Могут подслушать! Нас могут подслушать….
Совы
«Уберечь Белого! Если Белый вернется домой цел и невредим, я опять стану человеком! Ура! Я опять стану человеком!»
Он крикнул «Я стану человеком!» и «Ура!» раз пять, не меньше. Заразился страстью к повторам от товарищей по путешествию.
Странно, что никто в окружающих домах его не слышал.
Он опомнился и со всех ног помчался на болото, где ночевали дикие горные гуси.
VII. Три ступеньки
Четверг, 31 марта
На следующий день гуси собирались лететь в Смоланд. Сначала послали на разведку Икеи и Какси.
Те вернулись с невеселыми новостями: водоемы в Смоланде еще покрыты льдом, а на полях лежит снег.
– Остаемся здесь, – загалдели гуси. – Что там делать, в Смоланде? Ни поесть, ни поплавать.
– Если мы останемся здесь, – задумчиво сказала Акка, – можем застрять на целый лунный месяц. Сделаем так: полетим на восток через Блекинге, вдоль побережья. Туда весна приходит раньше.
И на следующий день они летели над Блекинге. Стало пригревать солнце, и мальчик тут же позабыл грустные ночные размышления. Даже не понимал, какая муха его укусила. Неужели вот так взять и бросить это потрясающее путешествие? Когда еще подвернется такой случай? Если он станет человеком, точно не подвернется. Он представил отца верхом на гусе и расхохотался.
Над Блекинге колыхался низкий густой туман, почти ничего не видно. Выше сияло прозрачное голубое небо, но к горизонту оно бледнело, мутнело и робко пряталось в седой пелене.
Интересно, что здесь за край – хороший или так себе? Мальчуган попытался вспомнить, что говорили про провинцию Блекинге в школе, но тут же оставил эти попытки. Что он мог вспомнить, если никогда не учил уроки? Нет, кое-что он все-таки помнил…
…и тут же увидел перед собой весь свой класс. Вот он, летит рядом, на соседнем гусе. Дети сидят, положив руки на маленькие парты. Учитель за кафедрой чем-то недоволен. А сам он, Нильс Хольгерссон, у доски. Ему задали вопрос о Блекинге, а он об этом Блекинге ровным счетом ничего не знает.
Лицо учителя темнеет с каждой минутой. Когда дело доходит до географии, он прямо как с цепи срывается. Почему-то считает, что самое важное – это знать свой край и свою страну.
Подходит к Нильсу, берет у него указку и отправляет на место. Это добром
Посвистывая, учитель подходит к окну и долго молчит. Потом возвращается на кафедру.
– Я вам расскажу кое-что про Блекинге, – говорит он негромко.
И то, что он рассказал потом, было настолько смешно и необычно, что запомнилось Нильсу навсегда. Он и сейчас помнил каждое слово.
– Представьте себе Смоланд, как высокий дом с елками на крыше, – неожиданно сравнил учитель. – А от дома ведет к морю широкая лестница с тремя ступеньками. Эта лестница и называется Блекинге.
Лестница шириной в восемьдесят километров. А если кто-то захочет дойти по этой лестнице из Смоланда до моря, ему придется прошагать сорок километров.
Построили эту лестницу в незапамятные времена. Тогда на Земле еще жили великаны, они ее и построили. Им надоело карабкаться к морю по горным тропам. Для великанов и трех ступенек достаточно. Шагнул три раза – и на берегу.
Лестница очень старая, любому понятно, что сейчас она выглядит совсем не так, как тогда, при великанах. Никто не знает, думали ли в те времена о приборке, но если кому-то захотелось бы подмести эту лестницу, подходящий веник не найти. И как всегда, когда лестницу не содержат в чистоте, она зарастает мхом и лишайником. Весенние ручьи несли камни и гравий, а осенние ветра собирали на ступеньках сугробы сухих листьев. Все это лежало, перепревало, и в конце концов вся лестница заросла травой. На ступеньках появились кусты и даже деревья.
Со временем три ступеньки стали совершенно разными. Верхняя, та, что ближе к Смоланду, – тощая земля и камни. Деревья самые неприхотливые: белая береза, черемуха, ель. Им много не надо и холод нипочем. Если посмотреть, какие у людей маленькие дома, как мало церквей, какие крошечные наделы, сразу поймешь, насколько бедна и неплодородна верхняя ступенька.
На средней ступеньке дела получше. Здесь к тому же ближе к морю, а значит, теплее. Достаточно посмотреть на леса. И клен, и дуб, и плакучая береза, и орешник. Земля плодороднее, много пашен, наделы просторные, дома у сельчан добротные. Деревни большие, в каждой церковь.
Так что на средней ступеньке жизнь полегче, чем на верхней.
А нижняя ступенька самая богатая и красивая. Земля жирна и плодородна. Здесь, у моря, никто и вообразить не может, как голодно и бедно всего в нескольких десятках километров, на верхней ступеньке. Здесь понятия не имеют, что это такое – настоящие смоландские морозы. Вольготно растут бук, каштан, даже грецкий орех. Деревья выше церковных шпилей. Пашни большие и плодородные. Мало того, тут тебе и рыболовство, и торговля, и мореплавание. И дома просто утопают в роскоши. Церкви, конечно, намного больше и величественней, чем у ближайших соседей. Многие деревни вырастают в поселки и даже города.