Уэлихолн
Шрифт:
— Она что, произнесла твое имя?! — Чарли выглядел испуганным — он всегда боялся незнакомцев. — Эта стару… эта женщина, она назвала тебя по имени?!
— Не помню, может быть, — соврал Томми. Его самого гораздо больше занимало то, что напоминало намек на брата. Томми намеренно умолчал про Виктора: о нем он вообще никогда ни с кем не говорил. — А что в этом такого?
— Это очень плохо, когда тебя окликают по имени незнакомые люди, — угрожающе зашептал Чарли. — Мама говорит, что это самая жуткая примета из всех, которые она знает… Она
«Что-то многовато этих примет развелось, — подумал Томми, — на ворон не охоться, по метле не ходи, с незнакомцами не заговаривай…»
— Да какая там примета? — раздраженно бросил он. — Я ведь уже сказал: эта мисс Брум, наверное, просто какая-то знакомая мамы. Знаешь, сколько у моей мамы таких вот «знакомых»? Одна страннее другой. Обычно они как раз с приближением Хэллоуина и объявляются. Ладно, не важно. — Он кивнул на кота. — Кто это у тебя?
— Это? — Чарли усмехнулся. — Его зовут Утопленник.
— Мияууу! — поздоровался (или, вернее, пожаловался) кот.
— Я смотрю, ты даром времени не терял. Кстати, неплохое имечко, — похвалил Томми. У Чарли была хорошая фантазия на всякие мрачные и жуткие прозвища: предыдущий пойманный ими котяра с легкой руки друга и вовсе стал Джеком Потрошителем: мол, мышей зубами рвал так, будто тесаком орудовал.
— Этот подлец заставил меня побегать, — сообщил Чарли. — Улепетывал через парк, пока сам же сдуру не рухнул в пруд, — еле его оттуда выловил. Хотя на плаву он держался так себе. Так что теперь он Утопленник.
— Утопленник так Утопленник, — согласился Томми. — Идем скорее, а то меня уже дома ждут.
Двое мальчишек с одним подневольным котом двинулись вглубь парка и вскоре вышли на берег того самого пруда, где недавно осуществил свою неудачную попытку расстаться с жизнью Утопленник. Впрочем, пруд этот был совсем небольшим: с одного берега на другой спокойно можно было забросить камень; по водной глади плавали опавшие листья.
Когда мальчишки вышли на ползущую вдоль высокого берега тропинку, Утопленник испуганно мяукнул, явно подумав, что его вновь решили отправить в «плавание». Но Чарли ласково погладил кота и почесал его за ушами. Тот сразу успокоился — видимо, уяснил, что бросать в воду его никто не собирается.
— Мисс Мэри, кстати, передала тебе книжку. — Томми вспомнил, что до сих пор сжимает в руке «Историю основания королевства Шотландского». — Сказала, чтобы ты за каникулы прочитал ее целиком. И тогда она поставит тебе отметку за триместр. Вот удача! Мне бы так легко! И еще сказала, чтобы ты не жульничал, — она узнает.
— Ясно.
— Сегодня на уроке она рассказала историю про Джека-Фонаря.
Чарли это нисколько не впечатлило.
— Ну и что? В Канун все кому не лень рассказывают страшилку про Джека.
— Сразу видно, что ты не знаешь мисс Мэри, — хмыкнул Томми. — Хоть она и твоя какая-то тетка. Стала бы она вспоминать старую страшилку!
— Учителя ничего не способны придумать, — сказал Чарли. — Они старые и глупые. И эта твоя мисс Мэри такая же, как и остальные…
Томми с сомнением глянул на друга.
— То есть ты и правда веришь, что Джек был на самом деле? — спросил он. — И что мы запросто можем его встретить, если прогуляемся ночью по Уэлихолну? Хотя бы даже сегодня?
— Сегодня — нет. Сегодня же еще не Хэллоуин.
— И что с того?
— А то, что только в Хэллоуин Джек будет выглядеть настоящим — с башкой-фонарем. А сегодня, если ты его встретишь, то просто скажешь: «Здравствуйте, мистер Мэйби. Как ваши дела? Нет ли для нас какой-нибудь почты?»
— Ха-ха-ха! А ведь у нашего почтальона и вправду фамилия Мэйби! Только зовут его вовсе не Джек, а Питер.
— Да какая разница! — дернул головой Чарли. — Это я так, для примера. Наш мистер Мэйби все равно не мог бы быть Джеком — он скучный.
— Это точно.
Пруд давно остался позади, мальчишки углубились в нехоженую часть парка, которая плавно перешла в лес, — здесь, почти на окраине города, деревья росли так, как хотели, из земли торчали кривые узловатые корни, дорожек не было и в помине. Никому и в голову не пришло бы здесь подметать, даже мисс Брум.
Это было тихое уединенное место, и именно тут находилась та самая, общая на двоих тайна Томми и Чарли, которую они никому бы не выдали даже под страхом смерти, что с мальчишеского языка переводилось как «под страхом быть запертыми у себя в комнате до конца своих дней».
На дне темной лощины, в тени огромного древнего вяза, стояла почти полностью развалившаяся хижина. Прежние очертания строения едва угадывались: вероятно, когда-то здесь случился пожар, и теперь на дне лощины лишь гнили старые бревна и осыпались трухлявые стены. Но кое-что все-таки уцелело…
Томми и Чарли набрели на хижину случайно. Как-то они играли в «следопытов и людоедов», и в какой-то момент Чарли-следопыт, убегавший от Томми-людоеда, споткнулся, зацепившись за корень, и покатился в лощину. Его падение остановила кирпичная кладка старой печи…
Мальчишки не знали, кому принадлежала хижина, — скорее всего, леснику. Но друзья после бурного обсуждения договорились считать, что на самом-то деле здесь квартировала банда лесных разбойников, державшая награбленное под землей. Как бы там ни было, все свои сокровища лесники-разбойники за сотни лет, что здесь стояла хижина, успели вывезти, не оставив обнаружившим ее мальчишкам ни единого медного фартинга. Но зато у Томми с Чарли появилось место, куда можно было прийти и кое-что спрятать, да так, чтобы никто не нашел.