Уездная учительница магии
Шрифт:
— Хорошо, — кивнула я.
Дверь за директором закрылась. Я взяла молоток и задумчиво покачала его в руке. Никогда в жизни не прибивала гвоздей. Но звать уборщика не хотелось; после всего услышанного он вызывал во мне неприязнь.
— Я вам помогу, — раздался тонкий голос.
Ланзо придвинул к стене стул, взял со стола гвозди и молоток — он с трудом удерживал тяжелый инструмент худенькими пальцами.
— Ланзо, не стоит! — всполошилась я. — Давай позовем твоего папу. Ведь это его обязанность — делать
— Не надо папу. Я сам многое умею.
И Ланзо вскарабкался на стул и тремя ударами ловко вогнал первый гвоздь в стену. Он и правда знал, что делать, но я подошла к нему и стала страховать, переживая, как бы он что себе не повредил.
Однако скоро оба гвоздя крепко сидели в стене, и Ланзо приказал:
— Давайте сюда портреты. Повешу. И мокрую тряпку. Протереть надо.
— Какой ты молодец! По-моему, люди, которые умеют работать руками — настоящие волшебники.
Ланзо нахмурился, как будто своими словами я обидела его.
— Я не волшебник, — пробормотал он, спрыгнул со стула, схватил сумку и сказал: — До свидания. Мне пора.
— Постой! Ты придешь на следующее дополнительное занятие?
Он пожал плечами и тихо выскользнул за дверь.
Странный мальчик. Но он нравился мне: его тонкая шейка и худые пальчики были очень трогательными, а робкий взгляд вызывал желание защитить.
Я вышла на крыльцо и обнаружила, что тучи поредели, выглянуло солнце. На площадке шумели дети; старшие школьники облепили столб с канатами, цеплялись за веревки, разбегались и крутились, отталкиваясь ногами. Другие носились по двору сломя голову. Но к старому каштану никто не подходил. Дети старались даже не ступать на отбрасываемую деревом тень.
Поодаль на качелях в одиночестве сидела нарядная девочка — Регина Роберваль.
За оградой стояли повозки и двуколки, к школе подходили горожане, которые приехали забрать детей после занятий. Родители учеников глазели на меня с бесцеремонным любопытством.
Ну и ладно. Пусть хорошенько посмотрят на новую учительницу. Если бы мне за каждый любопытный взгляд платили по кронодору, я бы разбогатела.
Я медленно сошла с крыльца. Регина спрыгнула с качелей, подбежала и остановилась, глядя мне в глаза довольно дерзко.
— Ты хотела о чем-то спросить? — завела я любезный разговор. — Жаль, что ты не пришла на дополнительное занятие. Мы неплохо провели время.
— К вам пришли лишь трое, — сказала она. — Вы заманили их печеньем. Я не люблю печенье. Папа покупает для меня в кондитерской шоколад.
— Хорошо, следующий раз специально для тебя принесу шоколад, — улыбнулась я.
— Вряд ли вы сможете его себе позволить, — заметила она небрежно. — Он дорогой. Мне его специально привозят из столицы. У учителей маленькое жалованье, я знаю. Папа оплачивает ваше жилье и дрова из своего кармана.
Вот
— Я знаю, что вы делали на уроке, — заявила она. — Мы с госпожой Лотар стояли в коридоре и подсматривали.
— Я вас заметила. Тебе понравился наш урок?
— Наверное, вы фокусница. Я видела таких в цирке в столице. Только там фокусник делал совсем удивительные вещи. Он летал и поднимал в воздух слонов. Вы так можете?
— Вряд ли. Наверное, он сильный иллюзионист.
— Значит, вы обманули детей. Показали им фокусы.
— Это не фокусы. Это...
— Магия, что ли? Колдовство? — Регина фыркнула. — Если вы настоящая Одаренная, вы остались бы в столице. Они все там живут. Их уважают и платят им много денег. А вы приехали к нам. Значит, вы не настоящая Одаренная.
Мало того, что эта девчонка нахалка и сноб, но и еще весьма проницательная особа! Вся в своего папочку.
— Говоришь, обманула детей?
Я разозлилась.
— Хочешь? — я достала из сумки последнее печенье, которое вывалилось из пакета и потому осталось несъеденным. Его испекли в виде человечка с глазами, носом и пуговицами, нарисованными белой глазурью.
— Сказала же, я не люблю печенье! — капризно протянула маленькая избалованная принцесса.
— Мне кажется, этому господину из теста ты тоже не очень нравишься.
Я собрала последние силы и призвала свой дар. От напряжения на миг земля ушла из под моих ног, в висках застучала кровь, но я выполнила иллюзию, которую задумала.
Пряничный человечек пошевелился, помахал короткими ручками над головой, злобно свел брови, а из его нарисованного глазурью ротика высунулся длинный белый язык из сахарной пудры.
Регина ахнула.
— Он дразнится! Как вы это сделали?
— Сама же сказала — фокусы.
Человечек замер и опять превратился в твердое печенье. У меня не было сил поддерживать иллюзию долго — сегодня я и так превзошла саму себя. Я хладнокровно отправила печенье в рот, откусила пряничному забияке голову и прожевала.
— Вкусно. Зря ты отказалась от угощения.
Регина посмотрела на меня с ужасом, как будто на ее глазах я сожрала ребенка.
— Вы странная, — пробормотала она. — Так учителя себя не ведут.
— Одаренных часто называют странными, — согласилась я. — От нас всего можно ожидать.
Она отвернулась и закричала:
— А вот и папа за мной приехал! — и ехидно добавила вполголоса: — Я все расскажу ему о вашем уроке и нашем разговоре.
— На здоровье, — улыбнулась я.
Послышался шум и школьным воротам подкатил богатый автомобиль — не чета тому калеке, на котором разъезжал директор! У господина Роберваля была последняя модель, мощная, быстрая.
К автомобилю тут же подбежали мальчишки и принялись украдкой трогать блестящие детали.