Углерод
Шрифт:
Не дожидаясь ответа, Леонид медленно всё-таки пополз вперёд. Лизе не осталось ничего другого как, последовать за ним.
– Будем ползти до тех пор, пока не наткнёмся на достаточно глубокую складку местности. А там уже решим, куда и как безопаснее...
Обожжённая спина болела при каждом движении левой рукой. Кажется, вместе с кожей камешек поджарил и мышцу. Пришлось использовать только правую руку и ноги, волоча за собой левую. Так, преодолевая метр за метром, он неотрывно смотрел на юг в надежде не пропустить следующий залп, прокручивая в голове свои действия. В любую секунду, очередной светящийся шар мог рухнуть им на головы. Сколько времени прошло с момента вспышки до взрыва? Шесть секунд, семь, восемь или десять секунд? Если последует ещё одна вспышка, у него будет совсем мало времени на
Лиза пыхтела позади. Терпя боль, старалась не отставать от техника, беззвучно заливалась слезами. Но плакала она не от боли. Вместо того, чтобы спокойно обосновать ей своё решение, Леонид хоть и закономерно в подобной ситуации, но повёл себя не совсем по-джентельменски. Она понимала и принимала свою роль в этом тандеме, однако дважды за ночь разминувшись со смертью, ждала большей терпимости с его стороны, как оказалось, напрасно.
На счастье, ползти им пришлось не слишком долго и уже через час, Леонид свалился в небольшой овраг. Выругавшись от боли, он сразу же поднялся на ноги и втянул в укрытие застывшую на месте Лизу. Следующие несколько часов он провёл с обрезом в руках, в ожидании гостей. Леонид вспомнил просёлочную дорогу, разветвлявшуюся незадолго до поселения. Главная дорога упиралась в поселение, а второстепенная поворачивала строго на восток. Исходя из этого он сделал вывод, что обитатели башни сами не рискуют соваться на равнину, но какой бы складной не была эта теория, расслабляться было нельзя. К рассвету, так никого не дождавшись, техник наконец успокоился. Измотанная попутчица давно спала, а он не мог позволить себе такой роскоши. С трудом стянув испорченный рюкзак и сумку, Леонид провёл ревизию. Плащ-палатка, была безнадёжно испорчена, он даже ни разу ей не воспользовался. Ворох окровавленных бинтов уцелел. Когда техник перевязывал Лизу во второй раз, он не стал их выбрасывать, рассчитывая отстирать и использовать вновь. Пришлось распутать ворох, и нормально смотать бинты. А больше в рюкзаке ничего и не осталось. Все мелочи давно перекочевали в сумку и по карманам. Запасы еды и табака занимавшие основной объём, иссякли и только сейчас он додумался переложить верёвку и котелок в прожжённый рюкзак.
Когда нормальное солнце окончательно взошло, он долго изучал в монокуляр окрестности, планируя маршрут. Со стороны башни к ним никто не приближался, а конечная цель пути увеличилась в размерах, но всё равно находилась слишком далеко, чтобы разглядеть хоть что-то. Равнина оказалась не такой уж и пустынной. В паре километров на юго-западе располагался лес. Тёмный и густой. Именно туда и решил двигаться техник. Лес мог дать еду и воду. Лес должен был обеспечить хорошее прикрытие на пути к цели, но в тоже время серьёзно ограничивал видимость. С одной стороны, об обстреле они узнают за мгновение до гибели, с другой, днём они всё равно не заметят вспышки. Разбудив Лизу, техник поделился с ней остатками воды. Как и ожидал, она дулась на него и была немногословна. Леонид предпочёл проигнорировать настрой блондинки, провёл инструктаж, вручил ей сумку, и они выдвинулись в путь. В основном, дистанцию до леса им пришлось преодолеть ползком, изредка передвигаясь в полусогнутом состоянии. Оба испытывали боль при движении и поэтому часто останавливались передохнуть. Добравшись до леса, Леонид воздохнул с облегчением. Двигаясь строго на юг, они высматривали грибы или ягоды. Как назло, всё, что можно было подстрелить или даже запинать, обходило их стороной. Позже, в поисках пищи, израненная парочка набрела на небольшой ручей.
– Всё. Привал.
– объявил Леонид и уселся у ручья.
– Синеглазая, мне понадобится твоя помощь...
Лиза помогла ему снять рюкзак и куртку. Кофта из синтетики, расплавившись, намертво прилипла к ране. Доверить спутнице столь деликатную процедуру он не решился. Техник с трудом поднял руки вверх и завёл их за голову.
– Возьми край кофты и аккуратно подтяни к рукам.
– попросил он её. Лиза выполнила просьбу.
– А теперь отойди немного назад, а ну как задену.
Как только
– Угораздило же... Да ёба... На ровном месте... Сука!.. Синеглазая, подойди.
Блондинка, наблюдавшая за стенаниями техника уже была рядом.
– Ну, чего там?
– Кажется мне плохо.
– промямлила она.
– Я не знаю... Рана выглядит очень... Меня сейчас стошнит.
– Но-но, гражданочка, возьмите себя в руки! Посмотри, там ничего типа кости не видно?
– Кости?
– Ну да, кости. Она, кость... Такая б... Она ведь сейчас не белая, да и вообще, не белая, а скорее... Что-нибудь твёрдое там виднеется? На ощупь только проверять не вздумай.
– Кости? Кажется, нет... Можно я не буду на это смотреть?
Лизу, не привыкшую к подобному зрелищу, мутило. Свои раны она так и не увидела, и потому представляла всё в менее отталкивающем свете.
– Нельзя!
– отказал он.
– Хватай флягу, набери воды из ручья, потом полей на рану сверху. И так пару-тройку раз.
Пока Лиза набирала воду, он достал из рюкзака бинты, затем отрезал от кофты кусок почище. Конечно, ни о какой чистоте не могло быть и речи, но рану нужно было закрыть и бинты, пропитанные засохшей кровью, не годились для непосредственного контакта с раной.
Вернулась Лиза и принялась поливать рану из фляги. Холодная вода не могла оставить техника равнодушным.
– Благодать...
– протянул Леонид.
– На тебе бинты и тряпку.
– Я не умею...
– И что?
– Но я действительно не умею!
– Я тоже раны зашивать не умею, но меня ведь это не остановило. Давай, это просто. Я всё объясню.
Блондинка приняла перевязочный материал и под чутким руководством Леонида, начала перевязку. В процессе, он постоянно подбадривал её, задавал вопросы на отвлечённые темы и даже пытался шутить, вопреки желанию, шутки выходили очень глупыми и почему-то пошлыми. Леонид делал всё, чтобы она не волновалась и ничего не испортила, но Лиза, глядя на истощённого человека перед ней, снова плакала.
– Скажите... Скажи, Леонид? Прошлой ночью. Почему ты вернулся раньше времени?
– Ты чего ревёшь?
– спросил он, пытаясь обернуться.
– Ты слишком часто ревёшь. Не реви. Наверное, со стороны это выглядело довольно странно. Будь я на твоём месте, то подумал бы, что я не ушёл, а сидел где-нибудь в кустах и дёргал себя за всякое... Гад такой. Но на самом деле, я даже отойти толком не успел и свалился впотьмах в овраг. Типа того в котором мы заночевали. Отвлёкся на секунду и полетел кубарем вниз. Лежу себе и думаю: "У меня же бутылка в рюкзаке, сейчас придётся осколки из спины доставать". Не пришлось...
Леонид подтянул к себе куртку и достал из кармана портсигар, в который, на рассвете переложил папиросы из пачки. Зажав папиросу в зубах, техник по обыкновению закурил и продолжил:
– Ну так вот. Заглядываю в рюкзак и понимаю, что твой брат...
– Не называй его так, пожалуйста.
– перебила она.
– Справедливо... Да и чёрт бы с настойкой, но он ещё и курево стащил. Этого я простить не смог. Дальше ты сама знаешь, что было. Теперь понятно почему слёзы льёшь.
– Извини. Я понимаю, что всё позади, но как вспомню, так ничего не могу с собой поделать.
– сказала Лиза, глядя на окровавленные бинты.
– Так много произошло... И так быстро. Раньше я и подумать не могла, что буду перевязывать рану серьёзнее пореза кухонным ножом. А что будет впереди? Меня это пугает.
– Это, знаешь ли, нормально. Ни один здравомыслящий человек не пойдёт сюда просто потому, что здесь, видите ли интересно. Но деваться некуда. Ни тебе, ни мне... Потуже затягивай.
– Туже? Но тебе же будет больно.
– Будет. А когда рана воспалится, будет ещё больнее. Затягивай, не стесняйся. Повязка должна быть давящей.
После того как Лиза закончила перевязку, Леонид встал, и принялся натягивать то, что осталось от кофты. Наверное, позже, он отрежет от неё ещё кусок для того, чтобы залатать бушлат.