Угли "Embers"
Шрифт:
«Ко бросает на нас свою силу. А что всегда говорил дядя? Если враг приближается к тебе, он уже проиграл!»
Это место, эти люди, это время — именно здесь была для Ко наибольшая угроза.
«Мы должны держаться. Осталось меньше дня кометы Созина. И шахты спускают давление. Если мы сможем поддержать кальдеру в стабильном состоянии ещё немного, Асагитацу не взорвется в следующие тысячу лет. Мы должны держаться!»
И для этого… ему надо что-то сделать с утонувшими. Команда сержанта Кьё была хороша, но даже Катара и банда морпехов не смогут сдержать их в одиночку.
«Агни,
***
Тингжэ Вэн прижал ладонь к земле в древних руинах, чувствуя, как дрожала земля, эхом отражая огни, ревущие над кальдерой. Асагитацу вздрагивала во сне, злясь, как душа, затянутая в чужой кошмар.
«Как и все мы».
Он осмотрел свою семью, а потом остальных гражданских, которые не ушли на гору с планеристами. Все казались спокойными. Ну, настолько спокойными, насколько было разумно для людей, прячущихся в стене кальдеры и надеющихся, что если Асагитацу извергнется, то убежище выстоит.
«Никто не истекает кровью, и Хьёдзину не пришлось извлекать из ножен меч. Меня это устраивает».
По крайней мере, то странное серебристое свечение в одной из дальних комнат прекратилось. Мин поднял каменную стену, чтобы перекрыть путь, и стоял настороже, чтобы остановить то, что поднимется снизу. Но всё ещё дежурил у входа в туннель, и в кои-то веки у Тингжэ не было ни малейшего намерения спорить со своим упрямым сыном. Духи и без того много вмешивались в текущие события.
«Один день. Нам надо пережить всего один день».
Он сжал руку Мейшанг, наблюдая, как она гладила волосы Джинхая. Посмотрел на своих прекрасных, упрямых, решительных дочерей: Суин с её ножами и Джию с её сумкой со свитками по земляному исцелению.
— С нами будет всё в порядке.
«Мы должны верить».
***
— Я знаю, что ты делаешь, Ко, и это должно прекратиться.
— О? Правда? — Маска духа сменилась на клыкастого бабуина и захохотала. — Ты видел, где находишься, юный Аватар? Это не мир живых, где горы рушатся по твоему желанию. Это царство духов! У тебя здесь силы не больше, чем у умирающего сорняка. Или даже… человека.
Аанг кивнул, тщательно сохраняя ничего не выражающее лицо. Забавно. Тяжело было не показывать страх, но ещё тяжелее было не показывать печаль.
— И поэтому ты злишься. Ты думаешь, что Духу Аватара не надо было становится человеком, да?
Похожие на шелест волн его неугомонные ножки остановились.
«Терпение. Я должен быть терпелив. Он злился очень-очень долго».
— А, — маска Ко изменилась на иссохшее лицо старика, длинные усы которого колыхались на холодном сквозняке. — Но кто я такой, чтобы говорить Духу Мира, что есть мудрость?
«Не улыбайся. Не дергайся».
— Я не уверен. Почему бы тебе не сказать, прав ли я? — «Пауза. Дыши, но не улыбайся». — Ты — первый из детей Духа Мира.
— Так-так-так.
О, это совсем не напоминало радостный смех, совсем не напоминало…
— Ты имеешь хоть малейшее представление, — тело многоножки свернулось кольцами, — каково вечно быть ребенком ребенка?
***
«Замедлен детьми, — глаза Озая прищурились. —
Боевые навыки Воительницы Киоши были ожидаемы, даже когда она прорвалась сквозь его охранников с помощью веера и меча. Никто не мог противостоять его дочери и выжить, чтобы рассказать об этом, только благодаря стечению обстоятельств. Но мальчишка из Племени Воды…
Выброс огня заставил его неграциозно отскочить в сторону как раз перед тем, как пол кабины превратился в огненные металлические осколки.
Озай обошел несколько последних упавших кусков стали, отметив в памяти края дыры. В кои-то веки он не опечалится, видя, как разбивается внизу красная броня…
Красный шлем действительно улетел, крутясь, в небо, вырвав несколько волос из темного волчьего хвоста. Но сам мальчишка на какой-то удар сердца, махая руками, закачался над прогнувшимся металлом, но потом выбросил меч вперед, снова вернувшись в безопасность с настолько знакомой, пусть и неуклюжей импровизацией, что Озаю захотелось зарычать.
«Пиандао. Тебе за многое предстоит ответить».
О, но учения этого мечника могли стать фатальной ошибкой для этого ребенка. Дитя Воды, обученное войне Огнем? Дух этого мальчика должен быть неспокоен. Неуверен в себе. Слаб в том смысле, какой сын вождя никогда не станет ожидать.
«Ты сражаешься за разбросанное по миру, умирающее племя. Я ударю силой нации!»
— Итак, Южное Племя Воды служит в качестве убийц для принца-изгоя, — заявил Озай, холодный и спокойный, как будто обращался к мальчишке со своего трона вместо противоположного конца ведущей в бездну круглой дыры с острыми, как ножи, краями. — Кто бы мог подумать, что он опустится так низко, чтобы прятаться за спиной варваров, которых мы уничтожили?
— О, так ты целил в Зуко? — Мечник был слишком занят отражением огня, чтобы пожать плечами, но мальчишеский голос сделал это за него. — Блин, нам надо было подождать ещё одну минуту.
— Куда больший провал, чем я ожидал. — Ещё один шаг в сторону и вдох. — Брать таких, как ты, в союзники. Только кровь моей жены может быть настолько глупа. Вода никогда не будет верной!
Сила кометы была пламенем у него под ногами, перенесшим его через провал единым огненным залпом…
— Мы не можем быть верными? — Мечник уклонился от выступа металла, скользнув в сторону от его удара, отделавшись лишь вскриком стали по броне. — Ты идиот, Озай. Да ты не узнаешь верность, даже если она тебя укусит. Ой, стой, ведь так и было. Азулон считал тебя угрозой. Твой сын желает тебе смерти. Даже твоя безумная, огнедышащая дочь сбежала от тебя!
Одна обернутая полосками кожи рука схватилась за балку над головой, и мечник подскочил вверх, присев на корточках и упираясь ногами в переборку.
— У нас на Южном полюсе мало идиотов. Так что мне захотелось рассмотреть тебя как следует. — Синие глаза были твердыми и готовыми. — Ты не знаешь о верности. Ты ничего не знаешь о том, что не вписывается в твои планы сжечь всё, что ты не можешь контролировать. Ты не знаешь… — пальцы расслабились и двинулись, — что Зуко очень хорошо умеет бросать вещи обратно в лицо пославшему!