Уходи и дверь закрой!
Шрифт:
– Полчаса у нас еще есть.
А через полтора часа машина остановилась у моего дома. Завтраком он меня накормил пусть и холодным, а теперь я смотрела на него, понимая что, скорее всего, больше не увижу своего первого мужчину. Улыбнувшись в последний раз, я уже открыла дверцу машины, когда вдруг услышала.
– Ань, ты больше не приходи в клуб, да и в притоны тоже. Я поговорю с ребятами, и твоей сестре продавать не будут. А если появится, то я лично приведу ее домой, договорились?
Я удивленно посмотрела
– Я не хочу, чтобы ты рисковала собой. Просто пообещай мне!
– добавил он, глядя мне в глаза.
Я не хотела ему лгать и давать ложные обещания, поэтому я сказала правду.
– Если это будет в моих силах, я не буду больше там появляться. Но ты не можешь управлять всеми, а Лара нуждается в помощи. Прости!
Я выскочила из машины и побежала домой, еле сдерживая слезы. Догонять он меня не стал, а едва я вошла в квартиру, как меня встретила злая и обезумевшая от страха за меня мама. Пришлось ее успокаивать и просить прощение. А потом идти в душ, ведь мама заметила запах и сказала:
– От тебя пахнет мужчиной. Кто он я не спрашиваю, верю в твою разумность, иди мойся и моли бога, чтобы не забеременеть. Зная твое умение отдаваться делу целиком, не сомневаюсь что ты не пила таблетки, а он мог и не предохраняться. Некоторые особи мужского пола считают это женской обязанностью. Сегодня куплю тебе таблетки, коли начала половую жизнь. И да хранит тебя твой ангел хранитель дочка, ты все что у меня осталось, не хочу тебя терять.
А стоя под струями воды, я плакала только в этот миг, осознав, что отдала не только девственность тому парню, но и сердце, а это ему совсем не нужно.
Приняв душ, я спустилась вниз и столкнулась с тем, о ком совсем недавно вспоминала.
– Проснулась?
– улыбнулся он - Это хорошо! Завтракай и поехали. Надо перевезти вас в более безопасное место.
Я уже собралась возразить, когда он добавил.
– Я уже звонил к тебе на работу, у тебя накопились отгулы и отпуск, поэтому я послал Юлию оформить тебе неделю отпуска. Пока я все не утрясу, побудешь в безопасном месте.
Открыла рот, чтобы возмутиться, но меня опять перебили.
– Мам, дядя Толя обещал показать мне настоящих лошадей и я даже смогу прокатиться на них! Мы же поедем, правда?
Я посмотрела на сына собираясь сказать, что мы едем домой. Но встретившись с его молящим, детским, полным надежды взглядом и понимая, что Анатолий прав, я не смогла это сделать. Поэтому больше злясь на себя, чем на Толю, я села есть яичницу.
Потом была долгая дорога. Ехали мы часа три, и когда приехали, оказались в другой деревне возле старенького дома.
– А чей это дом?
– спросил сын, который не умолкал всю дорогу.
– Мой.
– улыбнулся ему Анатолий.
– А где лошади?
– задал следующий вопрос ребенок.
– Давай сначала устроимся, а потом
– предложил мужчина, а заметив мой недобрый взгляд, добавил - Если конечно твоя мама не против.
– Мам!
– заканючил малыш, уставившись на меня полными мольбы глазами.
Как тут отказать?
– Ладно, сходим, только я с вами пойду!
– согласилась я и поймала уже Толин недовольный взгляд. Но это уже его проблемы меня волнует только мой ребенок.
Часа через два я наблюдала, как мой Мишка сидит на лошади, а его отец ведет коня. Пожалуй, я никогда еще не видела сына настолько счастливым и беззаботным. И меня это открытие поразило.
Неужели ему так не хватает мужской руки и внимания?
– думала я, глядя на счастливых людей, наслаждающих обществом друг друга.
Часа через три, с трудом сняв сына с лошади, мы возвращались домой. В какой-то момент малыш попросился к Толе на руки, тот не отказал, и не прошло и пары минут, как ребенок уже спал, устроившись на плече у мужчины.
Придя в дом и уложив сына в кровать, я вышла из спальни, где спал ребенок, и сразу наткнулась взглядом на картину. Ее было сложно не узнать. Еще тогда, когда он нес меня на руках, эта картина привлекла внимание. Единорог, пасущийся на поляне из цветов.
– Аня. Ты в порядке?
– спросил он, останавливаясь за моей спиной.
Я же бросилась в соседнюю спальню и увидела до боли знакомую спальню. В ней я провела не одну ночь.
– Ты тогда сказал, что это не твой дом.
– произнесла я холодным и пустым тоном, медленно разворачиваясь к нему, а в голов была паника. Неужели...
– Я солгал.
– спокойно признался он, сложив руки на груди и глядя на меня.
Вздрогнув, я встретилась с его холодным взглядом.
– И ты еще посмел привести меня в этот дом, и это после того, что ты со мной сделал?
– не сдерживая презрения и боли уточнила я.
– В этом доме был зачат наш сын, а что касается прошлого, все что я сделал, я сделал, чтобы защитить тебя!
– О, да! Защитил! Растоптав мое сердце и оставив с младенцем на руках!
– закричала я.
– Ты мне не сказала! Если бы я знал, все было бы иначе!
– я чувствовала, что он зол, но по его тону этого нельзя было сказать.
– А ты мне дал сказать? Ты просто выгнал меня, велев убираться!
– забыв обо всем, заорала я.
– А что я должен был делать? Там с минуты на минуту должна была начаться облава! Ты хоть понимаешь, что если бы ты была там, на твоем образовании можно было ставить крест! Какой н...н юрист с черным пятном в биографии!
– Не смей прикрываться той облавой!
– ответила я устало - Ты мог бы потом прийти, но ты не пришел и этим ты сказал все!
Я развернулась и хотела уйти в детскую к сыну, но он поймал меня за руку и развернул к себе.