Уик-энд Остермана

Ладлэм Роберт

– Меня просто проинструктировали относительно того, что я должен вам говорить. Хотя, разумеется, я встречался с мистером Фоссетом.

– Но ведь вы не просто провинциальный полицейский, разве не так?

Дженкинс не успел ответить. Снаружи раздался душераздирающий крик, и они оба вздрогнули. Им обоим уже доводилось раньше слышать, как кричат люди перед смертью: Таннеру – во Франции, Дженкинсу – у реки Ялу. Поэтому они одновременно вскочили со своих мест. Дженкинс бросился к двери, ведущей во двор. Таннер последовал за

ним. Из темноты возникли еще две фигуры.

– Это Фергюссон! Фергюссон! – хриплым голосом повторяли оба полицейских.

Дженкинс обогнул бассейн и бросился к роще, начинавшейся прямо за участком Таннера. Журналист, спотыкаясь, бежал за ним, изо всех сил стараясь не отстать.

…Изуродованное тело лежало на куче травы. Голова была отрезана. Мертвые глаза почти вылезли из орбит.

– Остановитесь, мистер Таннер! Не подходите! Не смотрите! – Дженкинс схватил оцепеневшего Таннера за плечи, пытаясь оттеснить его от трупа. Два охранника, держа наготове пистолеты, скрылись в глубине рощи.

Таннера мутило. У него подкашивались ноги, и он, зашатавшись, рухнул на землю. Никогда раньше он не испытывал такого дикого ужаса.

– Послушайте меня, – прошептал Дженкинс, опускаясь на колени рядом с Джоном, которого била нервная дрожь. – Этот труп предназначен не для того, чтобы его увидели вы. У этой игры свои законы, свои правила, которые хорошо известны профессионалам. Эта смерть – знак для Фоссета. И вся кровавая трагедия разыграна не для вас, а для него.

* * *

Тело положили на брезент; двое мужчин подняли его и унесли прочь. Их движения были точны и спокойны.

– Ваша жена еще спит, – раздался сзади тихий голос Фоссета. – Это хорошо… Мальчик проснулся и спустился вниз. Макдермотт сказал ему, что вы готовили кофе для охранников.

…Таннер сидел на траве у дальнего конца бассейна, пытаясь прийти в себя после событий последнего часа. Фоссет и Дженкинс стояли над ним.

– Боже мой, как это могло случиться? – Таннер посмотрел в ту сторону, куда охранники унесли труп, и голос его сорвался. Фоссет присел рядом.

– На него напали сзади, из-за изгороди.

Таннер нахмурил брови.

– Сзади?

– Да. Это был кто-то хорошо знавший лес за вашим домом.

В глазах Фоссета читался невысказанный упрек.

– В этом виноват я, да?

– Возможно… Дженкинс оставил свой пост. Его участок был смежным… Зачем вы спустились вниз? Почему во всех окнах первого этажа горел свет?

– Я не мог заснуть. Решил встать и пройтись по дому.

– Свет горел и в гараже. Что вы делали в гараже?

– Я… я не помню. Кажется, вспоминал о том, что произошло днем.

– Вы не выключили свет в гараже… Я могу понять, что человек нервничает, встает с постели и спускается вниз – покурить или выпить. Это я могу понять. Но зачем нужно идти в гараж и оставлять там зажженным свет?.. Вы куда-то собираетесь, мистер Таннер? –

неожиданно спросил Фоссет.

Таннер вздрогнул.

– Собираюсь?.. Нет. Нет, конечно нет. Куда я могу собираться?

Фоссет посмотрел на Дженкинса, который пристально следил за выражением лица Таннера при тусклом свете, падающем из окон первого этажа. Чуть помедлив, Дженкинс спросил:

– Вы действительно никуда не собирались?

– Господи!.. Вы что, решили, что я собирался сбежать, и пришли в дом, чтобы остановить меня?

– Говорите, пожалуйста, тише. – Фоссет поднялся.

– Неужели вы подумали, что я могу это сделать? Неужели вы готовы хоть на минуту допустить, что я оставлю семью?

– Вы могли взять семью с собой, – пожал плечами Дженкинс.

– О господи! Вот, значит, почему вы подошли к окну, почему вы оставили свой… – Таннер не договорил, озаренный внезапной догадкой. Тошнота подступила к горлу, его едва не вырвало. Он поднял глаза на стоявших перед ним мужчин. – Господи, неужели?..

– Не казните себя. Не исключено, что это все равно произошло бы, – спокойно сказал Фоссет. – Возможно, эта смерть была запланирована, хотя пока ничего нельзя сказать наверняка. В любом случае вы должны понять, что вели себя неправильно. То, что вы делали, не поддается объяснению. Вы должны следить за тем, что вы говорите, как действуете… Никогда не забывайте об этом. Никогда.

Таннер с трудом поднялся на ноги.

– Вы должны все отменить. Так не может продолжаться.

– Отменить? Теперь, когда один из моих людей убит? В этом случае вас тоже убьют. Вас и вашу семью.

Таннер заметил мелькнувший в глазах разведчика недобрый огонек. Спорить с такими людьми было бесполезно. Они всегда оказывались правы.

– Вы проверили, где находятся Кардоуны, Тримейны и Остерманы?

– Да, проверили.

– Где они?

– Кардоуны дома. Тримейн остался ночевать в Нью-Йорке, жена его здесь.

– А Остерманы?

– Я обо всем расскажу вам, как только вы войдете в дом. Мы удвоим охрану.

– Говорите сейчас. Где Остерманы? Они в Калифорнии?

– Вы прекрасно знаете, что нет. Вы же звонили им днем, в четыре сорок шесть…

– Тогда где же они?

Фоссет посмотрел на него и просто ответил:

– Они, наверное, остановились в каком-нибудь отеле под чужим именем. Мы знаем, что они находятся недалеко от Нью-Йорка. Мы найдем их.

– Выходит, это мог быть Остерман?

– Мог. Вернитесь, пожалуйста, в дом. И не волнуйтесь. Теперь вас охраняет целая армия.

В другой обстановке Джона покоробил бы снисходительный тон Фоссета, но сейчас он почти не слышал его.

Таннер снова взглянул туда, где был убит один из людей Фоссета, и содрогнулся – зверское убийство произошло рядом с его домом. Он кивнул стоявшим рядом мужчинам и медленно направился к дому, чувствуя внутри отвратительную пустоту.