Уик-энд с мистером Дарси
Шрифт:
– Симпатичный? Да ему, наверное, семьдесят лет!
– О боже, – пробормотала Надя. – Однако после нескольких коктейлей он показался мне симпатичным.
– Надя!
– По-моему, я с ним заигрывала вчера.
Уорвик в отчаянии уронил голову на руки:
– Я до сих пор никак не могу поверить, что ты все выболтала.
Надя отбросила одеяло и села.
– Извини, – сказала она. – Понятия не имею, что на меня нашло.
– Спиртное! – крикнул Уорвик. – Вот что на тебя нашло! Ты разве не знаешь, в кого превращаешься, когда выпьешь? Бога ради, Надя, ты просто ходячий кошмар. Ты постоянно делаешь такие вещи, о которых потом жалеешь.
– Да? Правда? Я все рассказала?
Видимо, эта мысль расстроила ее всерьез.
– Да!
Она положила руку на локоть Уорвику.
– Ну, может быть, это и к лучшему. Я хочу сказать, все равно это стало бы известно рано или поздно, правда?
– Лучше бы поздно, – буркнул Уорвик.
– Она показалась
– Она и была милой девушкой, и тут появилась ты и все испортила!
– Ничего я не испортила, – возразила Надя. – Тебе просто нужно все ей объяснить.
– Она не станет меня слушать.
– Может быть, сейчас послушает – утро вечера мудренее.
– Она вчера уехала домой.
– О! – только и ответила Надя.
Какое-то время они сидели в молчании. Надя искала глазами свои туфли.
– Я полюбил ее, на самом деле полюбил, – прошептал Уорвик.
– О Уорвик!
– И теперь не знаю, что мне делать.
В гостиную вошел Хиггинс с подносом, на котором стояли две чашки крепкого черного кофе.
Надя оглянулась, тут же покраснела до корней волос и быстро отвела взгляд. Хиггинс поставил поднос на стол.
– Ваш кофе, – объявил он, что было совершенно излишне.
И Уорвик заметил, что щеки старого дворецкого слегка порозовели.
Робин нарочно принимала душ и одевалась дольше обычного. Сегодня она в последний раз проснулась в Кедровой комнате и в последний раз любовалась видом на зеленую лужайку.
Она надела красное платье, приколола к нему серебряную брошь в виде лошадки и села у окна, глядя на конюшню. Отсюда была видна только башня с часами, но ее охватило почти непреодолимое желание броситься туда и в последний раз увидеть Дэна.
– Но я уже попрощалась, – сказала она себе, поднимаясь, выкатила чемодан на лестничную площадку, окинула спальню грустным взглядом и отправилась вниз, завтракать.
Спустившись с лестницы, Робин услышала голоса, доносившиеся из бокового коридора, затем в холле появился Уорвик.
– Кэтрин уехала, Надя, и она больше не вернется.
– Ну и что тут такого, все равно сегодня пришлось бы уезжать. Не вижу никакой проблемы.
Робин заметила взъерошенную женщину, выходившую из коридора следом за Уорвиком.
– Робин! – удивленно воскликнул он.
– Кэтрин уехала? – повторила Робин. – Но почему?
– Почему? – взволнованно повторил Уорвик. – Спроси у этой женщины!
– О, пожалей меня, не надо опять начинать! У меня голова раскалывается!
– Это все из-за того, что ты притащилась сюда, Надя. Если бы ты не приехала, не напилась, как всегда, и не начала болтать языком…
– Она все равно узнала бы рано или поздно, – упрямо повторила Надя.
Робин в полном недоумении переводила взгляд с Уорвика на незнакомую женщину:
– Что узнала? Почему Кэтрин уехала?
В холле появились люди, спускавшиеся к завтраку.
– Кэтрин уехала? – переспросила Роберта, подходя к Робин вместе с сестрой. – И даже не позавтракала?
– Она уехала вчера вечером, – объяснил Уорвик.
– Но почему? – удивилась Роуз.
– Потому что узнала правду, – вмешалась Надя.
– Надя, заткнись сейчас же!
– Ой, Уорвик, ведь все уже знают! Какой смысл скрывать?
– Что скрывать? – спросила Роберта.
Надя сделала глубокий вдох:
– Уорвик на самом деле – Лорна Уорвик.
– О боже! – вскричал он таким голосом, словно в него выстрелили из ружья.
– Лорна Уорвик? – повторила Робин. – Ничего не понимаю. Как ты можешь быть Лорной Уорвик? – обратилась она к нему.
– Это его псевдоним, глупая! – объяснила Надя. – Он пишет под женским именем.
Уорвик даже открыл рот от изумления:
– Ну уж если ты начала, почему бы не сообщить об этом всему свету? Напечатай обо мне на первой странице «Таймс»!
– Лорна Уорвик? – Дорис Норрис, которая только что появилась в холле в компании миссис Сомс и еще полудюжины гостей, поспешила к ним. – Он Лорна Уорвик?
– Ну конечно он! – воскликнула Надя, очень довольная собой. – Между прочим, это была моя идея.
– Твоя идея? – вырвалось у Уорвика. – Ничего себе! Я прислал тебе свой первый роман под именем Лорны. Ты и понятия не имела, что я мужчина, пока мы не встретились вечером в ресторане.
– Разумеется, я сразу догадалась, – густо покраснев, пробормотала Надя.
– Лорна Уорвик? – повторила Дорис Норрис, перекрывая их голоса. – Он Лорна Уорвик?
– Так они говорят, – сказала Роберта.
– Ну и дела! – всплеснув руками, прокудахтала Дорис. – Я сейчас же сбегаю за своими книгами и выпрошу у нее автограф, то есть у него!
Холл вдруг наполнился восторженными возгласами и топотом ног по лестнице.
– Это Лорна Уорвик!
– Кто?
– Он! Тот парень, Уорвик!
Теперь секрет Уорвика действительно узнали все, и, прежде чем он сумел спастись бегством, вокруг него образовалась настоящая свалка: поклонники протягивали ему книги и просили автограф.
– Я купила пять штук! – объявила Дорис, тыча ему под нос стопку ярких книжек
Надя сбежала быстро и незаметно, воспользовавшись нашествием фанатов. Дейм Памела, которую известил о происходящем сбитый с толку Хиггинс, наконец-то пришла Уорвику на помощь и забрала его с собой в личный кабинет, где они смогли спокойно позавтракать.
– Боже мой! Никогда здесь не было такого суматошного уик-энда, – вздохнула она. – Эта комната наконец-то пригодилась.
Уорвик присел на диван, не зная, куда деваться от смущения.
– Вы у нас, оказывается, темная лошадка? – улыбнулась дейм Памела. – Должна сказать, я поражена.
Он пододвинулся к краю дивана и взял долгожданную чашку кофе.
– Дейм Памела, мне очень жаль, что так получилось.
Она зашикала и шутливо погрозила пальцем:
– В последние несколько дней все только и делают, что извиняются передо мной, – понятия не имею за что. Я развлекаюсь и веселюсь от души! Это самая лучшая из всех конференций по Джейн Остин!
– У меня такое чувство, что я всем испортил настроение, – пробормотал Уорвик.
– Что значит – испортили настроение? Всем очень понравилось ваше разоблачение! Они там, внизу, просто с ума сходили! Как будто перед ними раскрыли самый большой в мире секрет.
– Я ничего подобного никогда не хотел, – объяснил Уорвик. – Не люблю публичности. Мне совершенно не нужно внимание к моей особе.
– Да, не могу упрекать вас в том, что вы прятались от поклонников, – согласилась дейм Памела. – Иногда ужасно утомляют люди, которые все время гоняются за тобой с просьбами об автографе.
– Вот именно этого я и хотел избежать, – тяжело вздохнул Уорвик.
Дейм Памела сочувственно кивнула:
– Ну а теперь, пока вы не уехали, вы просто обязаны подписать мои экземпляры романов Лорны Уорвик. Вы знаете, у меня есть они все!Глава 40
Робин сидела за своим столом в колледже, где работала… уже сама не помнила, сколько лет. Окно выходило во двор, на огромные мусорные баки, куда выбрасывали отходы из студенческого кафе. Дальше виднелся канал. Сегодня серо-зеленая вода казалась особенно мутной и грязной. Пейзаж не слишком привлекательный, но Робин не видела ни мусорных баков, ни мутного канала: она думала о другом месте, таком прекрасном, что даже белоснежный пляж на Сейшельских островах не выдерживал с ним никакого сравнения.
Она думала о Перли.
Октябрь закончился, наступил ноябрь. Миновало всего три недели с того дня, как она покинула Хэмпшир, но ей казалось, что прошло сто лет. Робин часто вспоминала, как, сидя в такси, в последний раз оглянулась на Перли. Она нашла в Интернете фотографию особняка и установила в качестве заставки на мониторе.
Робин не видела Дэна в то последнее утро. Когда таксист укладывал ее чемодан в багажник, она бросила взгляд в сторону конюшни и заметила лишь Бисквита, гонявшегося за голубями. Дэна не было. Но она ведь хотела, чтобы все было именно так: никаких прощаний…
Время. Она попросила у него время, и теперь времени у нее было в избытке. Джейс больше не забирал ее с работы на машине, вечера принадлежали ей, она была вольна заниматься чем угодно. Могла сидеть и читать, смотреть любимые фильмы без страха, что появится разгневанный бойфренд и поддаст ногой телевизор.
Однако странно: Робин брала в руки книгу, садилась читать, но не видела ни строчки; включала любимую экранизацию, но не слышала голосов актеров. Переворачивала страницы, сама не понимая, что читает, и мистер Дарси оставался каким-то неясным пятном на экране.
То же самое было и с остальными занятиями. После возвращения из Перли Робин ходила как во сне. Ей казалось, что она плывет по морю без руля и ветрил, она механически выполняла привычные ежедневные действия, однако ее единственной мыслью и единственным желанием было вернуться в Перли. Жизнь вокруг нее шла своим чередом, но Робин почти не обращала на нее внимания. Взять хотя бы эту неделю. Она купила на рынке бананы и не заметила, что три из них гнилые. Поставила папки с личными делами студентов, чьи фамилии начинались на «М», туда, где стояли папки, начинавшиеся на «Н». И заметила это только после того, как Билл Картрайт накричал на нее. И еще она не заметила, что надела блузку наизнанку. Она думала только об одном – о Дэне Харкурте.
Она целые дни – недели – проводила, размышляя о том времени, что они провели вместе, и о том, как быстро все это закончилось. Это неправильно! Хорошее не должно заканчиваться так быстро, повторяла она. Наверное, это было нечто вроде пресловутого курортного романа – стремительного, чудесного, но недолговечного.
Чем больше она об этом думала, тем сильнее ей казалось, что несколько дней, проведенных в Перли, – это плод ее воображения, так же как эпизоды из ее любимых книг. Тот мир уже представлялся ей миром грез, и чувствам, испытанным там, не было места в реальной жизни.