Уик-энд с мистером Дарси

Коннелли Виктория

– Не лги мне! Не хочу больше слушать твои выдумки!

– Я не лгу. Ты должна мне поверить.

– Почему?

– Потому что это правда. Я полюбил тебя несколько месяцев назад, я долго не мог решить, ехать мне сюда или не ехать. Помнишь, ты спросила меня, не приеду ли я? Но тогда ты спрашивала Лорну. Ты не ожидала встретить меня. А когда я приехал, то несколько раз пытался заговорить с тобой, но ты постоянно отворачивалась от меня. Мне ничего не оставалось, как только познакомиться с тобой под своим настоящим именем.

– И именно поэтому ты начал пользоваться

моими письмами? Чтобы поразить меня тем, как много между нами общего? Ты должен был сказать мне правду!

– Когда? В какой момент ты бы прислушалась ко мне, поверила мне? Во время нашей первой встречи? Ты бы решила, что я сумасшедший! Когда мы с тобой лежали в постели? И ты осталась бы после этого? Скажи! Мне кажется, ты тут же ушла бы от меня!

– Хорошо, и когда же ты собирался мне рассказать? Долго это должно было продолжаться?

– Не знаю, – сказал Уорвик. – Знаю одно: нам хорошо вместе. Я никогда не встречал такой женщины, как ты. Ты изменила мою жизнь, Кэтрин. До того как познакомиться с тобой, я был одиноким писателем с воспоминаниями о неудачных отношениях. Но ты написала мне, и, клянусь, моя жизнь изменилась. Звучит банально, я знаю, что плохо выражаю свои мысли, – я лучше умею писать, чем говорить, но ты дала мне смысл жизни. Твои письма и стали моей жизнью. По утрам, до прихода почтальона, я не мог работать, а потом сразу бросался отвечать на письмо. Со мной никогда прежде не случалось ничего подобного, и я знаю, что ты чувствуешь то же самое. Я знаю, что это так.

Кэтрин, которая уже поднималась по лестнице, резко остановилась, обернулась, и они едва не столкнулись.

– Замолчи! Я не желаю больше ничего слушать.

– Прошу тебя… – Он протянул руку, хотел прикоснуться к ней, но она отпрянула.

– Нет, – произнесла она со слезами в голосе. – Оставь меня. Просто оставь меня в покое.

Глава 38

Робин танцевала до упаду, у нее уже закружилась голова, щеки раскраснелись. Но музыка не смолкала, и Дэн кружил ее по залу до тех пор, пока она не почувствовала себя легкой как перышко, которое вот-вот подхватит и унесет ветер.

– Ты как себя чувствуешь? – спросил он.

– Думаю, мне сейчас пригодился бы веер! – выдохнула Робин. – Очень жарко.

– Как насчет прогулки по саду? – предложил Дэн.

– Ты говоришь прямо как герой Джейн Остин, – усмехнулась Робин, и они вышли из зала.

В саду царила приятная прохлада. Ночной октябрьский воздух охладил разгоряченные лицо и руки Робин, и она сделала глубокий вдох. Казалось, раньше, увлеченная танцем, она забывала дышать.

– Никогда так много не танцевала! – воскликнула Робин.

– Я тоже, – отозвался Дэн.

– А в Лондоне ты танцевал?

– Ты шутишь, какие танцы?

– Ты и в клубы не ходил? – удивилась Робин.

– А разве я похож на человека, который ходит по клубам?

– Ну, по крайней мере, не в тот момент, когда чистишь лошадь, – улыбнулась она.

– И там тоже не ходил. Помнишь, я тебе рассказывал, что был трудоголиком? Я сидел в офисе до тех пор, пока уборщицы меня не выгоняли, и по пути домой брал еду навынос в

каком-нибудь мерзком кафе. На самом деле, сейчас мне кажется, что это была вообще не жизнь.

– И тебе не скучно после Лондона здесь, в деревенской глуши?

Дэн рассмеялся:

– Ни в коем случае! Мне совершенно некогда скучать: нужно ухаживать за всеми лошадьми и собаками, но, даже если бы у меня было свободное время, я бы гулял или катался верхом. Здесь столько красивых видов. – Он улыбнулся. – О Хэмпшире вообще мало говорят. Это, конечно, не то что Озерный край или корнуэльское побережье, я понимаю. Вряд ли услышишь от людей, что они отправляются в отпуск в Хэмпшир или что это графство с живописными ландшафтами. Но я люблю эти пологие холмы, широкие неторопливые реки. Сейчас мне уже совершенно не хочется жить где-нибудь в другом месте.

Робин тоже улыбнулась. Ей нравилось слушать, как он говорит о Хэмпшире. В конце концов, здесь родилась и нашла последний приют ее любимая Джейн Остин. Но улыбка погасла, когда Робин вспомнила, что завтра ей придется уехать.

Они обошли дом и очутились в саду. До Робин донесся разлитый в ночном воздухе аромат поздних роз.

– Завтра ты уезжаешь, – сказал Дэн, и Робин вздрогнула – он как будто прочел ее мысли.

– Не надо! – взмолилась она. – Я не хочу об этом говорить.

Они еще несколько минут шли молча. Вдалеке ухал филин. Это был долгий, протяжный звук. Легкий ветерок играл волосами Робин.

– Робин, – наконец произнес Дэн. – Мне нужно знать одну вещь.

– Что?

– Ты действительно собираешься уехать?

Она остановилась и развернулась к своему спутнику:

– Иначе нельзя. Мой дом…

– Не уезжай.

– Дэн!

– Останься. Останься со мной.

– Что? На конюшне? Привезти моих кур к твоим собакам?

– А почему бы и нет? – спросил он, сжимая ее руки, словно утопающий, который хватается за соломинку.

– Ты с ума сошел! – воскликнула она.

– Я схожу с ума по тебе, – прошептал он.

Робин не знала, что сказать в ответ. Это уже слишком. Она так ждала этого уик-энда, и он превзошел все ее ожидания. Но были и трудности: увязавшийся за ней Джейс, его кошмарное предложение и разрыв. И совершенно неожиданное душевное смятение, вызванное встречей с Дэном.

– Мы что-нибудь придумаем, – продолжал он. – У Пэмми огромное поместье, и оно ей не нужно целиком: она вся в работе. Здесь хватит места и для тебя, и для тысячи кур.

Робин подняла на него глаза. Лицо его выражало нежность и искренность.

– Но мой дом в Йоркшире, а не здесь.

– Мой дом когда-то был в Лондоне, но сейчас я живу здесь и хочу, чтобы ты была со мной рядом.

– Но ты меня едва знаешь!

Дэн нахмурился:

– Наоборот, я хорошо тебя знаю! Допустим, мы познакомились всего несколько дней назад, но какое это имеет значение? Рядом с тобой мне хорошо, как никогда еще не было.

Робин вздохнула:

– Это так… Все это так неожиданно. То есть… взять хотя бы то, что я приехала сюда с Джейсом.

– И собиралась с ним порвать, что в конце концов и сделала, – напомнил Дэн.