Уильям Шекспир — образы меры, добродетели и порока
Шрифт:
Сама фраза «for your countenance», что переводится «с вашего одобрения» в предисловии единственного сборника Барнабе Барнса, в который входили сонеты, мадригалы и оды выражала в посвящении дань уважения Саутгемптону, на самом деле «заполнила» вдохновлённую поэтическую строку Барнса до отказа попутным ветром, словно «гордый полный парус»!
Эти детали предоставили подсказку об непосредственном участии Саутгемптона в создании сборника любовной лирики «Партенофила и Партенофы». В содержании которого нашли место в стихотворной
Символизм Барнабе Барнса — ключ к расшифровке до конца «непонятых» критиками сонетов Шекспира.
В ходе исследования обнаружились новые особенности сонетов Шекспира это то, стало подсказкой для расшифровки некоторых сонетов, как например, сонет 99, 153 и 154. В данном случае, литературные образы из «Партенофил и Партенофа» Барнабе Барнса дали мне ключ к более углублённому пониманию подстрочника сонета 99. В тоже время, лингвистическая аутентичность образов сонета 99 при сравнительном анализе с литературными образами ряда пьес дали намёки на приблизительное время написания сонета.
________________
________________
Original text by Barnabe Barnes «Parthenophil and Parthenophe»
Sonnet XLIX. «Coole coole in waues, thy beames intollerable»
Coole coole in waues, thy beames intollerable
O sunne, no sonne but most vnkinde stepfather,
By law nor nature fier but rebell rather,
Foole foole these labours are inextricable,
A burthen whose weight is importable,
A Syren which within thy brest doth bath her
A fiend which doth in graces garments grath her,
A fortresse whose force is impregnable:
From my lovel's lymbeck still still'd teares, oh teares!
Quench quench mine heate, or with your soueraintie
Like Niobe conuert mine hart to marble:
Or with fast-flowing pyne my body drye
And ryd me from dispaires chyll'd feares, oh feares!
Which on mine heben harpes hart strings do warble.
Barnabe Barnes «Parthenophil and Parthenophe» Sonnet XLIX.
Всё круче, и круче в путях, что становится невыносимым
О солнечный, не сын, но зато наибольше чем добрый отчим,
Ни по закону природы пламенной, но бунтарь скорее,
Глупец, глупец, эти труды неразрывны,
Бременем, которого вес, разрешённый к ввозу,
Сиреной, которая на твоей груди, её омывает
Демон, который в облачениях милосердия натирает её,
Крепость, чья сила в неприступности:
Из моего лимбека любви ещё не остановились слёзы, о слёзы!
Утоли, утоли меня он съест, или с вашими суверенитетами
Словно Ниоба, превращающая
Или с помощью скорейшего костра моё тело иссушит
И избавь меня от отчаяния, охлаждающих опасений, о особенности!
Которые на моих поднятых арфах сердечных струн исполняют трель.
Барнабе Барнс «Партенофил и Партенофа» сонет 49.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 30.01.2023).
(Примечание от автора эссе: Ниоба (Niobe), в греческой мифологии дочь Тантала (царя Сипила в Лидии) и жена фиванского царя Амфиона. Она была прототипом осиротевшей матери, оплакивающей потерю своих детей.
Согласно «Илиаде» Гомера, у Ниобы было шесть сыновей и шесть дочерей, и она хвасталась своим превосходством над титаном Лето, у которого было только двое детей, божества-близнецы Аполлон и Артемида. В наказание за её гордыню Аполлон убил всех сыновей Ниобы, а Артемида — всех её дочерей. Мифограф 2-го века до н.э. Аполлодор (Библиотека, книга III) упоминает о выживании Хлориды, которая стала женой Нелея и матерью Нестора. Тела мёртвых детей девять дней пролежали непогребёнными, потому что Зевс превратил всех фиванцев в камень, но на 10-й день они были похоронены богами. Ниоба вернулась в свой фригийский дом, где её превратили в скалу на горе Сипилус находящийся в локализации Яманлар Даги, к северо-востоку от Измира, Турция, которая продолжает плакать, когда над ней тает снег. Encyclopedia Britannica).
________________
________________
Original text by Barnabe Barnes «Parthenophil and Parthenophe»
Sonnet XCVI. «The Sun in Pisces; Venus did intend»
The Sun in Pisces; Venus did intend
To seek sick Flora; whose soil (since by Kind
Titan to th' Antipodes, his beams resigned)
No pleasant flowers, to welcome her did send.
To whom, for need, Parthenophe did lend
(At Nature's suit), rich Helioch rise, which shined
In her fair hair; white lilies which combined
With her high-smoothed brows, which bent, love bend.
Violets from eyes, sweet blushing eglantine
From her clear cheeks, and from her lips, sweet roses.
Thus Venus' Paradise was made divine
Which such, as Nature in my Lady closes.
Then, since with her, Love's Queen was glorified!
Why was not my sweet Lady deified?
Barnabe Barnes «Parthenophil and Parthenophe» Sonnet XCVI.
Солнце в знаке Рыб; Венера намеревалась действительно
Разыскивать больную Флору; с которой почвы (ввиду того, что
Титан к своим Антиподам, покорившись его лучам)
Никаких приятных цветов, её поприветствовать не прислали.
Какие, для нужд Партеноф одолжил (там)
(Из Природы набора) с богатым восходом Гелиоса, что сиял лучами
На её прекрасных локонах, которые с белыми лилиями соединялись,
Над её высоко гладкими бровями, кои наклоном любовно изогнулись:
Фиалки из глаз, сладко краснеющего эглантина
Из её чистых щёк, и из её губ — сладчайших роз: