Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Шрифт:
Ты прятал тысячи кинжалов в твоих мыслях,
Которые ты заточил на твоём каменном сердце,
Чтобы за полчаса меня лишить жизни.
Что ты сможешь мне сделать, не воздержавшись полчаса?
Тогда отправься и выкопай мою могилу сам.
И позвольте весёлым колокольчикам зазвенеть в ваших ушах
Что ты искусно короновался, не то, что я мёртв.
Пусть все слезы, которым должно будет оросить мой катафалк
Станут каплями бальзама, чтоб освятить твою голову,
Только смешай меня с позабытым прахом;
Того, кто подарил тебе жизнь отдай червям.
Выщипывай
Пока пришло время над созданным потешаться —
Гарри Пятый коронован. Наверху, тщеславие:
Внизу, королевский статус. Все вы, мудрецы советники, с этих пор.
И к английскому двору теперь соберутся,
Из каждого района обезьянничающее безделье.
Отныне, соседи ограничиваются, очисткой вас от вашей пены:
Вы головорез, который будет ругаться, пить, танцевать,
Ночная пирушка, ограбление, убийство и фиксация
Древнейших грехов — как новейших разновидностей методов?
Будь счастлив, он больше не будет беспокоить вас более;
Англия позолотит дважды твою тройную виновность,
Англия подарит тому должность в награду, силу;
От пятого Гарри для разнузданного лицензионного мужества
Намордник ограничений, и дикое преследование
Пробуждая инстинкты кровожадности его зубов на каждом невиновном.
О, моё бедное королевство, захворавшее от гражданских взрывов!
Когда этим моим попечением не смог удержать твои беспорядки,
Что ты будешь делать дальше, когда беспорядки твоей заботой станут?
О, твоя слабость снова станет дикой местностью.
Людей с волками, твоих предыдущих обитателей!
Уильям Шекспир «Генрих IV», часть 2, акт 4, сцена 5, 2983—3033.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 19.03.2023).
Где Шекспир в обличающем диалоге Генриха IV мастерски раскрыл политические последствия его свержения с престола сыном Генрихом V, где необычайно ярко и выразительно описал бездумное и разнузданное «alter ego», «второе Я» следующего правителя Англии Генриха V.
Но возвратимся к семантическому анализу сонета 71, к строкам, написанным, буквально «с колена» во время коротких передышек между написанием гениальных пьес.
Рассматривая подстрочник строк 3-4: «...that I am fled from this vile world, with vildest worms to dwell», «…что Я был спасающимся от этого подлого мира с оставшись жить одичавшими червями», в котором автор выделил строки 3-4, сделав их ключевыми при помощи литературных приёмов «метонимия» и «ассонанс». Но критики и переводчики на русский по непонятным причинам не обратили внимание на эту характерную особенность, позабыв о том, что Шекспир в своих произведениях показал себя мастером иносказаний и притчи.
Основа идеи в риторической модели содержания строк 3-4 сонета 71, указывает на то, что автором был применён литературный приём «аллюзия», с ссылкой на Евангелие с ветхозаветной историей, повествующей о «великом развращении людей перед Богом, который объявил об их истреблении» в Книге Бытия, глава 6.9 (Быт. 6.9).
Строки 3-4
Примечательно, что назначение строки 4 изначально было предопределено авторским замыслом для выделения среди остальных строк с помощью литературного приёма «ассонанс» написанием слов с повторяющимся корневой основой «vile» и «vildest».
Краткая справка.
Ассонанс (фр. assonance, от лат. assono — звучу в лад) — приём звуковой организации текста, особенно стихотворного: повторение гласных звуков — в отличие от аллитерации (повтора согласных).
Впрочем, слово, «vildest» не английское слово, оно иностранное. Стоит отметить, что Шекспир в своих пьесах и сонетах неоднократно использовал иностранные слова, что подтверждает тот неоспоримый факт, что он много путешествовал. Но мог ли, сын ремесленника перчаточника, работая ростовщиком и продавцом солода позволить себе такую непростительную роскошь?!
Во втором четверостишии, повествующий бард переходит к другой риторической модели отличающейся от предыдущей, где напрямую обратился к юноше, но в повествовании сонета сохраняя сослагательное наклонение с применённым подчинительным союзом «если», «if».
«Nay, if you read this line remember not,
The hand that writ it; for I love you so,
That I in your sweet thoughts would be forgot,
If thinking on me then should make you woe» (71, 5-8).
«Нет, если вы уже читаете эту строку, не вспоминайте (прочтя)
Руку, что написала это; поскольку так любил Я вас,
Чтоб в ваших сладких мыслях Я был бы позабыт (спустя),
Коли подумаете обо мне, тогда вы не будете горевать (тотчас)» (71, 5-8).
В строках 5-6, повествующий бард риторически заложил «противоречие», именно она и является межстрочной «антитезой»: «Нет, если вы уже читаете эту строку, не вспоминайте (прочтя) руку, что написала это; поскольку так любил Я вас».
В строках 7-8, повествующий предложил юноше позабыть его, чтобы он позже не горевал по нему: «Чтоб в ваших сладких мыслях Я был бы позабыт (спустя), коли подумаете обо мне, тогда вы не будете горевать (тотчас)».
По-видимому, в строке 8 в предусмотренном сослагательное наклонение, повествующий имел ввиду, что если юноша не позабудет поэта в своих мыслях, то позже будет горевать, сразу как вспомнит. Подобная аргументация могла подтолкнуть юношу на обратные действия. Впрочем, можно отметить, что мысль составлена логически правильно, но в практическом применении была бы маловероятной, ибо мысли и воспоминания могут всплыть в голове из памяти независимо от нашего желания.