Укол гордости
Шрифт:
Она тут же пожалела о своем глупом поступке. Сейчас они придут сюда, будут курить, стряхивать пепел ей на голову и, конечно же, заметят ее. Листва хоть и густая, но вряд ли прикрывает ее целиком. Она будет выглядеть дура дурой. Нет, не просто дурой, а психопаткой. И опять «прославится» на весь институт. Обретет «почетное» звание институтской сумасшедшей!
Спрыгнуть вниз? Высоковато. С ее сегодняшним везением она непременно сломает ногу. Оставалось сидеть и ждать позора…
Сжавшись в комок и уткнувшись головой в колени, она ждала, когда над ней раздастся издевательский хохот. Но время шло, а было
Наконец до Вари дошло: Борька и Светочка шли не курить. Видимо, просто спускались к выходу из института, направляясь на обед, время-то было уже обеденное.
Напряжение спало, накатила апатия. Варе не хотелось ничего. Не хотелось двигаться, куда-то идти, работать. Даже жить не хотелось…
«Хужей всего», как сказал бы дед Илья, то, что Варя во всех своих несчастьях была виновата сама. Сегодняшний кошмарный день все высветил. Все в ее жизни было не то и не так.
Борька Плохинский, которого она считала если не другом, то уж добрым приятелем-то точно, издевался над ней в угоду соплячке Светочке. Самоутверждался за ее счет. Варя со жгучим стыдом вспомнила свою пошловатую шуточку, Борькину фразу: «Ну хоть кому-то!» и непереносимый Светин смешок. И свою позорную истерику. Сама виновата… Нечего было терпеть Борькины вечные шутки-прибаутки, эти «хи, Варвара». И Иде нельзя было давать помыкать собой, делать из себя посмешище. Сама виновата! Вечно она всем уступает, не смеет возразить, вечно кого-то боится обидеть. В конечном счете – она не уважает себя. Чего же ждать, чтобы ее уважали другие?
Как она могла вообще все это позволить? Этих Идиных потных и пошлых мужиков с их слюнявыми тошнотворными языками? Как она еще устояла и не уступила ни одному из них в угоду обожаемой Идочке? Как могла позволить вывесить свое фото в интернете, словно на продажу?
Хорошо, что бабушка не дожила до этого ее позора и жизненного краха, хорошо, что не узнала ни о чем…
И еще Милый Дедушка со своими воплями… Как же, человечество ждет открытий, а она, Варя, опаздывает на работу! Прямо-таки затормозила она своим опозданием мировой научный прогресс… А премия… столько было надежд на эту премию…
Лучше всего сейчас было бы очутиться дома. Сгрести в охапку Персика и посидеть с ним в обнимку, уткнувшись носом в курчавую шубку, отмытую шампунем «Пегги». Варя даже подумала, не убежать ли ей, к черту, с работы, чтобы не видеть ни Милого Дедушку, ни Плохиша со Светочкой, ни Иду. Не видеть, не слышать, не обонять и не осязать!
Может быть, ей вообще уволиться, поискать другую работу?
Однако рассудительная Варина натура, чуждая всякой экзальтации, восстала против такого намерения. Работу найти не так-то просто. К тому же кто мог гарантировать, что в других местах ей будут встречаться исключительно добрые и справедливые люди? Никто.
Кроме того, через четыре дня, в понедельник, начинался Варин отпуск. Глупо увольняться накануне отпуска. Ничего, в отпуске она отдохнет, хорошенько все обдумает и решит, как ей жить дальше.
Поэтому сейчас следовало вытереть сопли и топать в лабораторию. А то вдруг Милый Дедушка уже засек ее отсутствие на рабочем месте и готовит ей геенну огненную. И не дай еще бог, кто-нибудь увидит ее на этом козырьке.
– Вставай, Варвара, – сказала она себе. – Пошли работать. Другого выхода нет.
– Да, другого
Привставшая было Варя больно шлепнулась на мягкое место и замерла от ужаса. Попалась!
Через секунду-другую она поняла, что голос доносится откуда-то справа и снизу. Она на коленях подползла к краю навеса и свесила голову. Прямо под ней было открытое окно первого этажа. До Вари донесся слабый запах сигаретного дыма. Видимо, тот, кому принадлежал голос, курил у окна.
– Ничего уже исправить нельзя, – вновь послышался голос. – Все уже сделано. Не прикидывайся идиоткой, ты все прекрасно понимаешь. Голубок уже хлопает крылышками, готовясь лететь в рай. Тебе остается только молчать. Ты слышишь? Молчать и намертво забыть, как будто ничего не было. Нет другого выхода, пойми дурьим своим умом!
Варя отметила про себя интересное выражение «дурьим умом» и хотела уже отползти, чтобы не подслушивать чужой разговор, но из глубины комнаты вдруг послышался женский плач, такой горестный, что она замерла.
Мужчина заговорил снова:
– Ты знаешь, что будет, если узнает Он? – Мужчина выделил голосом слово «он», словно произнес его с большой буквы. – Ты знаешь, что будет с тобой, со всеми нами? Нас всех ликвидируют. И не просто убьют. Будешь подыхать медленно и страшно. Он умеет жилы мотать. Ты же все дело под удар подставила. Ты всех подставила! Ты меня подставила, гадина безмозглая!
В глубине комнаты быстро и невнятно забился женский голос.
– Даже если бы я мог что-то отменить, то не стал бы, – снова заговорил мужчина. – Отмены еще ни разу не случалось, понимаешь? Ни разу! Если о твоей выходке узнает Он, – мужчина снова выделил голосом последнее слово – тебя живой закопают. А может… – он сделал паузу, – может, все к лучшему, а? Все теперь вернется на круги своя, а-а?
– Нет, нет! – громко выкрикнула женщина и зарыдала так, что у Вари сжалось сердце.
– Ну что ж, мне жаль, – сказал мужчина, – мне жа-а-аль, – пропел он чуть издевательски.
Хлопнула дверь. Стало тихо. Слышался только слабый плач женщины. Варя еще некоторое время прислушивалась, потом осторожно поднялась на ноги и, стараясь не шуметь, перелезла через подоконник.
В коридоре второго этажа было по-прежнему тихо и безлюдно, и Варя, испуганно озираясь, бесшумно промчалась к выходу на лестницу, птицей взлетела наверх, в свою лабораторию. Ей было не по себе.
До вечера Варя безвылазно просидела в лаборатории, повторяя вчерашний неудачный эксперимент. Она честно отработала полтора часа, пропущенные из-за опоздания. Борька и Светочка давно умелись восвояси, нежно воркуя друг с другом и демонстративно не попрощавшись с Варей. Да и во всем институте, должно быть, никого уже не было.
Страх ее прошел и теперь казался глупым. Трудно было поверить, что в их институте творятся темные дела, за которые кто-то кому-то грозил смертью. Триллер какой-то. Так не бывает.
Она даже подумала, а может, действительно триллер? Кто-то зашел в интернет и смотрел втихаря какой-нибудь боевичок…
Да нет, не похоже это было на киношный звукоряд. Не было музыки, которая всегда слышится за кадром, да и голоса звучали не по-актерски… Все-таки это был реальный разговор реальных людей.