Украденная дочь
Шрифт:
— Это был твой отец? — восторженно спросил Матео, как спрашивали все, кто видел моего отца в первый раз. — А где твоя мать?
— Ее сейчас здесь нет.
Он подошел и обхватил мое лицо ладонями. Я кожей ощутила холодок металла его перстня. Потом Матео меня поцеловал. Я закрыла глаза, чтобы представить, что сейчас тот наш первый вечер, однако, хотя мои глаза и были закрыты, между век все равно пробивалось немного света. Все сейчас было по-другому: мы были у меня дома, и я не могла дать волю чувствам и ни о чем не думать.
— Меня удивило, что ты пришел. Не знаю даже, что тебе и сказать, — пробормотала я, чувствуя, как на губах постепенно
— Мне необходимо было тебя увидеть. Я собирался тебе позвонить, но потом вдруг вскочил на мотоцикл — и вот я здесь. Хочешь, съездим куда-нибудь?
— Хорошо, поехали. Я пойду переоденусь. Ты за мной, пожалуйста, не ходи.
Мне очень не хотелось, чтобы он заходил в мою комнату, хотя в глубине души я знала, что охотно легла бы с ним в постель.
Мы доехали на мотоцикле до парка Каса-де-Кампо и остановились у озера. Утро было пасмурным, мог пойти дождь. Людей на озере было немного. По поверхности воды быстро скользили каноэ. Издалека казалось, что у сидящих в них людей только безрукое и безногое туловище. Шатры ресторанов выглядели чем-то неуместным для этого времени года. Близость Матео и его запах наполнили меня ощущением счастья. Жизнь казалась мне и обыденной, и удивительной одновременно.
Мы уселись на камнях как можно ближе к воде. Жердь, оказывается, рассказал Матео, что несколько дней назад я приходила в клуб.
— Я сильно болел, у меня был острый бронхит. Думаю, подхватил его, когда отвозил тебя домой без плаща.
Я рассказала ему о том, что мне сообщила Принцесска.
— Итак, вы собираетесь жить в автофургоне…
Матео сказал в ответ, что у этой девушки богатое воображение и что до того, как он познакомился со мной, он, наверное, так бы и поступил, но теперь все стало совсем другим.
— Патрисия пытается манипулировать людьми, — сердито пробурчал он. — Меня уже даже раздражает то, что происходило между нею и мной в последнее время.
— А как же ребенок? Она сказала, что беременна.
— Не верь всему этому. Она способна на что угодно, лишь бы меня удержать. Мне уже надоело.
Он притянул меня к себе, и мы поцеловались. Это было как в тот вечер на маленькой площади. Мы как будто делали «своими» одно место в этом городе за другим. Все повторялось: его язык, его губы, его руки, обнимающие меня. Уж слишком все было восхитительно.
— Как она может говорить то, что не соответствует действительности?
— Она фантазерка. Она уже лет сто твердит мне про этот автофургон. Куда мы его поставим? Я хочу, чтобы мы с тобой провели весь этот день вместе. Сегодня у меня нет репетиций.
— Мы можем, если хочешь, здесь чем-нибудь перекусить, а потом немного погулять. После мы могли бы пойти в кино.
С того места, где мы сидели, вдалеке были видны здания на площади Испании. Они чем-то напоминали окаменелые остатки каких-то древних существ.
— А почему бы нам не пойти к тебе домой, в твою комнату? — спросил Матео, прислонившись своей головой к моей, своими волосами к моим.
— Там сейчас мой брат, — ответила я, думая при этом, что очень хорошо, что Анхель сейчас в Аликанте.
— Мы можем закрыться изнутри.
Я поднялась с камня, чувствуя, как его неровности впечатались мне в ягодицы.
— Мне хотелось бы, мне очень хотелось бы посидеть там с тобой, но дверь моей комнаты не запирается.
— Это ты из-за Патрисии.
Я сказала ему, что нет, не из-за нее, и мы начали спорить. Я попросила его отвезти меня домой: начинался дождь.
Я
Я снова и снова с тоской вспоминала о том, какой безгранично счастливой чувствовала себя рядом с Матео. Он понравился мне намного больше всех тех мальчиков, которые когда-либо нравились мне еще со времен детского сада.
Я не знала, как подавить терзающую меня злость на саму себя, поэтому, чтобы хоть чем-то отвлечься, принялась готовить вкусную еду на неделю вперед. Потом надо будет просто доставать ее из холодильника или из пластикового контейнера и подогревать. Тефтели под соусом, печеные булочки. Еще я сходила в супермаркет и купила все, что необходимо для приготовления трески с изюмом, вареных овощей, тушеного мяса, котлет. Чувствуя, что хотя и устала, но еще в недостаточной степени, я принялась разбирать товары в своих чемоданчиках и тщательно протерла их тряпочкой. Затем я навела в своем шкафу такой образцовый порядок, какого там не было за все время существования этого шкафа. Поскольку я все еще не устала настолько, чтобы можно было рухнуть на диван и задремать, я приняла душ, оделась так, как была одета в тот день, когда познакомилась с Матео в метро, и поехала в молодежный клуб, где у Матео проходили репетиции.
Я передумала и теперь хотела близости с ним. Если у нас не получится побыть вместе в моей комнате, мы найдем какое-нибудь другое место. Почему бы нам не поехать к нему?
Я приехала в молодежный клуб часов в одиннадцать. Поесть я забыла, тем не менее не испытывала усталости после работы и ощущала удивительную легкость в теле: я не прошла, а практически пролетела мимо людей, стоящих у входа в клуб, и впорхнула в погруженное в полумрак помещение. Звучала музыка — мне показалось, что это всегда была одна и та же песня. Жердь принес мне пива. «Я увидел тебя там, у двери, когда ты заходила», — сказал он. Я же, когда шла, ни на кого не смотрела, чтобы не чувствовать, что смотрят и на меня. Мне хотелось быть невидимой для всех, кроме Матео. Я спросила у Жерди, когда у Матео закончится репетиция.
— Он сказал мне, что теперь ты — его девушка.
— Правда?
Меня удивило, что обо мне тут уже говорят. Пиво в моем желудке слегка забурлило.
— Скажи ему, что я жду там, снаружи.
Я вышла на улицу и встала чуть поодаль, в нескольких метрах от входа, возле которого очень сильно пахло сигаретным дымом — так сильно, что меня едва не стошнило. Вдохнув свежий ночной воздух, я почувствовала себя хорошо. Я отыскала взглядом мотоцикл Матео и, сев на него, положила руки на руль, а голову — на руки. В голове у меня сейчас было много чего, а вот в желудке — пусто. Мама, звезды, Матео, беременная Принцесска, отец, учеба в университете, которая для меня так и не началась, преподаватели, которых у меня все еще не было, «роковая женщина» с синяком на плече, ее роскошная жизнь — всем этим была забита моя голова. О ком я сейчас думала меньше всего, так это об Анхеле. Еще моя голова была забита Лаурой — центром вселенной. Она была для меня как луна среди облачков дыма.