Украденное счастье
Шрифт:
Пятисотлетний готический собор восхитил девушку, как и однажды в детстве, когда она впервые увидела его высокие квадратные башни, огромное круглое окно-розу и услышала многоголосый перезвон колоколов, разносившийся далеко за пределы древнего островка. Выпрямившись в седле, Элиза продолжала созерцать нефы и пилоны собора, маленькие остроконечные башенки, видневшиеся сейчас, пока они неспешно пересекали мост. Вечерняя служба была нескоро, и колокола молчали.
Девушка спешилась, но войти не решалась. Ей хотелось получить
– Ступайте, будьте там столько, сколько сочтёте необходимым, – одобрительно улыбнулся он и наблюдал, как Элиза шагнула под сень величественного собора.
Какой-то мужчина, молодой, светловолосый, насколько Андре мог разглядеть, вошёл в собор следом за ней, но Брийон не придал этому значения. В стенах Нотр-Дама Элиза была в безопасности. Девушка не блуждала наугад, память вскоре подсказала ей путь к одной из ниш, в которой стояла статуя Святого Христофора – покровителя путников. Сложив молитвенно руки, Элиза застыла перед псоглавым каменным изваянием святого. Девушка не знала, какие слова молитвы произнести, но слова её шли от сердца.
– Святой Христофор! Ты знаешь, почему я решилась на этот путь! Помоги нам! И укажи верный путь тому, кого я так люблю! Какую бы дорогу он не выбрал, помоги и ему на его пути!
– Мадмуазель де Бомон?!
Девушка вздрогнула и замерла. Память вскоре подсказала, кому принадлежит этот голос, и оттого Элиза боялась обернуться. Не притвориться ли, что Луи обознался?
Надежда на то, что Луи поверит, была ничтожной. Неожиданная, немыслимая встреча потрясла девушку, грозя разрушить планы.
– Вы ли это?!
Луи пытался заглянуть девушке в лицо и, не удержавшись, обхватил его ладонями. Элиза отшатнулась, испугавшись непритворно.
– Вы, сударь, ошиблись.
Но именно голос, который Луи не успел забыть, выдал её.
– Это вы! Мадмуазель де Бомон! Но, бог мой, что с вами?! Как вы одеты? Как вы здесь оказались?! Ваш отец уже объявил о вашей смерти! И похоронил вас!
Элиза посмотрела на него, не веря сказанному. Впрочем, разве не этого она хотела? Почему же теперь подобный поступок отца её так ранил?
– Сударь, вы ошиблись. Пустите. Меня ждут!
Элиза попыталась справиться с волнением, но Луи набросился на неё.
– Это вы! Не может быть! В то время как я рисковал жизнью, разыскивая вас! Где вы были всё это время? Вы хоть представляете, сколько неприятностей принесло нам ваше исчезновение!
– Не имею ни малейшего понятия! – почти резко ответила Элиза. – Как и то, кто вы такой, сударь! И почему пытаетесь меня удержать! Я уже сказала вам, что меня ждут. Побойтесь хотя бы этих святых стен!
– Что за игру вы ведёте, мадмуазель! Я ваш жених и требую ответа!
– Вы мне никто, сударь! – не сдержалась девушка. – Уйдите!
Потеряв
Мужчины столкнулись взглядами. Виконт де Бриссак высокомерно окинул взглядом Брийона, брезгливо скривился.
– Ваш слуга слишком дерзок!
– Господин де Брийон не слуга! – яростно заступилась Элиза, сделав предостережение Андре. – Чего вы хотите, господин виконт? – Элиза оставила попытки притворяться. – Едва ли наша помолвка всё ещё в силе.
– Будет в силе, если я так захочу! У меня есть полное право отвезти вас к вашему отцу. А наш с вами брак по-прежнему довольно заманчивая сделка.
– Но сделка? Так заключим другое соглашение! Поверьте, гораздо выгоднее.
– Чем же? – оказался заинтригован Луи.
Элиза перевела дыхание, подбирая слова, чтобы убедить виконта.
– Тем, что я предоставляю вам выбор, Луи, в память тех нежных чувств, которых к вам испытывала. Вы можете сейчас заставить меня ехать с вами, чтобы вернуть в отцовские объятья. Можете заставить выйти за вас замуж. Но поверьте, в первую нашу брачную ночь вас ждёт сюрприз, Луи. И едва ли приятный для вашей гордости и чести. Вы ведь догадываетесь, не так ли, что мсье де Брийон не просто так сопровождает меня?
Элиза умолкла, осознавая ужасные последствия своего откровенного намёка. Захочет ли Бриссак сохранить в тайне её позорное признание и похоронить под той же могильной плитой, на которой высечено её имя? Бриссак молчал, кривя брезгливо губы.
Как бы ни была очаровательна Элиза, стоит ли она и её приданое того, чтобы прикрывать её грешки?
– Кажется, вы правы, мадмуазель, – наконец выговорил он сквозь зубы. – У меня пропало всякое желание жениться на чужой шлюхе!
Элиза стерпела оскорбительную правду, лишь гордо вскинула подбородок. Но слова донеслись до Андре, и тот метнулся вперёд. Девушка едва сдержала его.
– Извольте извиниться перед дамой, сударь!
– Не вижу для этого причин! Кто вы вообще такой, чтобы посметь вмешиваться в чужой разговор?! Уймите вашего любовника, сделайте милость, мадмуазель! Мы с вами ещё не договорили.
Элиза молча посмотрела на Андре. Тот стиснул зубы, сжал кулаки, но отступил назад, наблюдая за виконтом и пытаясь быть готовым к любому повороту событий.
– Мы сказали достаточно, Луи. Мне жаль. Прощайте!
Но молодой Бриссак снова удержал девушку.
– Я полагал, что женюсь на послушной девице из благородной семьи, а вы всего лишь маленькая глупая потаскушка! Вам так не терпелось оказаться в объятьях своего любовника, что вы предпочли сбежать? Чёрт побери! Да заводили бы хоть сотню любовников, только извольте соблюсти перед этим приличия!