Украшение и наслаждение

Хантер Мэдлин

— Я бы тоже не хотела вас скомпрометировать.

— А я не возражаю. Да-да, не возражаю. Мне двадцать два года, и меня уже ничто не может смутить, тем более дела моего брата.

Снова воцарилось молчание. «Какой странный разговор…» — подумала Эмма. И тут же спросила:

— А почему вы решили, что у него столь недостойные намерения?

— Слишком уж он интересуется вашим аукционным домом. Брат считает необходимым разговаривать со мной, когда мы вместе сидим за столом, и недавно я стала часто слышать о вас, мисс

Фэрборн. Вот я и заключила, что у него новое увлечение.

— Я польщена, если он хорошо отзывался обо мне в разговоре с вами.

— О нет, ничего подобного. Ничего похожего. Он никогда не называл вас «замечательной мисс Фэрборн», зато частенько называл «упрямой мисс Фэрборн».

— Расскажите поподробнее, — сказала Эмма со смехом.

Лидия тоже рассмеялась:

— Брат был вне себя от гнева, когда вы отказались продать аукционный дом. О, он был так разгневан, что я почти влюбилась в вас. «Эта женщина просто несносна! — заявил он. — Гораздо легче договориться с десятью мужчинами, чем с ней!»

Снова рассмеявшись, Эмма проговорила:

— Но если граф так критически отзывался обо мне, то почему вы решили, что он намерен соблазнить меня?

— Все дело в картинах. Когда несколько дней назад он велел снять их со стен и отправить на аукцион, я предположила, что это делается ради «несносной мисс Фэрборн» — чтобы произвести на нее впечатление. И потому я решила, что по окончании торгов он попытается соблазнить вас. — Она скорчила гримаску и добавила: — Но оказалось, что я заблуждалась. Очевидно, я обречена на скучную жизнь, на встречи со скучными людьми. Брат не разрешает мне встречаться с интересными…

Тут дверь открылась, и вышеупомянутый брат появился в библиотеке. Лидия бросила на Эмму заговорщический взгляд и снова надела привычную маску.

Дариус остановился у двери библиотеки — его заставил остановиться доносившийся из-за двери смех. Да-да, смех! Взрывы женского смеха. Причем смеялась не только Эмма, но и Лидия. Удивительно!

Ему давно уже не приходилось слышать смеха сестры, а ее улыбка всегда была невеселой. А сейчас она смеялась весело и вполне искренне. Причем женщины о чем-то разговаривали… Интересно, о чем?

Когда он вошел в библиотеку, в глазах Эммы все еще плясали искорки смеха, но лицо Лидии не обнаруживало ни малейших признаков веселья или каких-либо других чувств. Как обычно.

И все же было ясно: Лидия нашла тайную радость в общении с Эммой. Что ж, ему надо будет позаботиться о том, чтобы они проводили вместе как можно больше времени. Но не сегодня.

— Мисс Фэрборн, вы простите меня, если я оставлю вас еще на несколько минут? — сказал граф. — Мне надо поговорить с сестрой.

Эмма по-прежнему держала на коленях свой пухлый ридикюль, а Дариус с сестрой вышли из комнаты. Когда же Лидия взглянула на него с недоумением, он пояснил:

— Я получил письмо от тети Гортензии.

Она утверждает, что этот сезон утомил ее. Ее головные боли снова начались, и она на некоторое время хочет уехать из города. Тетя собирается поехать в Кент на несколько дней.

— Думаю, морской воздух ей поможет.

— Она просит также, чтобы ты сопровождала ее. Ты ведь всегда хотела поехать в Кен г, не так ли?

— Но жить там с ней? О, это ужасно! Когда я говорила о компаньонке, я имела в виду более молодую женщину. А тетя Гортензия будет обращаться со мной, как с ребенком. И она будет постоянно следить за мной.

— По крайней мере, она позволит тебе ездить верхом. С ней тебе будет намного лучше, чем с тетей Эмилией.

— Да, верно. — Лидия пожала плечами. — Что ж, хорошо, я поеду.

— Она собирается отбыть на рассвете. Пусть горничная упакует твои вещи и распорядится насчет кареты. Ты можешь сегодня переночевать у тети Гортензии, чтобы не задерживать ее завтра утром.

— В этом есть смысл. Ты уверен, что я тебе здесь не нужна, чтобы помочь развлекать мисс Фэрборн?

— Помочь?

— Я ведь знаю, какой несговорчивой ты ее находишь.

— Уж как-нибудь справлюсь…

— Ты очень отважен, дорогой брат. Что ж, тогда пойду собираться. Прикажи подать карету через полчаса.

Лидия отправилась готовиться к отъезду, а Дариус, распорядившись насчет кареты, вернулся в библиотеку. Вскоре принесли шампанское, и он, сев рядом с гостьей на диван, вручил ей бокал.

— А ваша сестра не присоединится к нам?

Эмма посмотрела на дверь.

— У нее свои заботы.

— Сожалею. Она мне понравилась.

— Я буду способствовать вашему дальнейшему знакомству. А теперь выпьем за…

— Если она нанесет мне визит, это будет означать, что вы находите меня скучной? Ваша сестра сказала, что вы позволяете ей дружить только со скучными людьми.

«Странно, что Лидия принялась откровенничать с ней при столь кратком знакомстве», — подумал граф.

— Видите ли, я не одобрил некоторых ее знакомств. Это верно. Но это не значит, что я ограничиваю ее общение с людьми. Она сама ввела для себя ограничения. Никому не наносит визитов, не обнаруживает никаких чувств и… — Дариус вздохнул. — Моя сестра для меня — загадка…

Эмма сделала глоток шампанского.

— Возможно, ваша сестра что-то скрывает.

— Что ей скрывать? А если и есть что, то почему она скрывает это от меня? Ведь я — ее брат.

— Но вы намного старше ее. Возможно, она не сохранила о вас воспоминаний как о товарище своих детских проказ. Может быть, она видит в вас скорее родителя. На ее месте я именно так бы себя чувствовала.

Эта мысль показалась ему нелепой. Но, подумав с минуту, Дариус счел, что такое вполне возможно.

— Очень хорошее шампанское, — сказала Эмма. — Полагаю, очень старое.