Укрощение капитанской невесты
Шрифт:
– Через пять минут жду тебя на выходе, – спокойно проговорил я, хотя внутри бушевал самый настоящий пожар. Я резко развернул ее к себе лицом. Что я творю?! По-моему, я сошел с ума!
Она возмущенно хотела возразить, но не успела. Я накрыл ее губы своими. На вкус они оказались, как спелая малина. В джинсах стало тесно. Я быстро отстранился от греха подальше.
– Время пошло, – я отпустил ее, вышел и пошел к выходу.
Уже на крыльце я вытащил зубами из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся, посматривая то на часы, то на дверь. Я сейчас снял девчонку. Надеюсь, она это поняла. Между нами, как будто прошлась электрическая дуга, и заискрило. Я это понял сразу. А она? Придет или нет? Пять минут прошло, шесть, семь, восемь. Я щелчком пальцев вышвырнул сигарету. Облом? Неужели, сильно порядочная? И хочу, чтобы пришла, и, чтобы – нет. В этот момент хлопнула входная дверь, и я встретился с изумрудными глазами, в которых читался вызов. Пришла. Значит, мне не показалась. Не только меня торкнуло, а и ее тоже. Я взял девчонку за руку и повел в сторону такси. Мы молча едем ко мне, изредка бросая друг на друга взгляды. Неожиданно мне девчонка показалась смутно знакомой. Как будто я когда-то видел ее прежде. Я задержал взгляд на ее маленьком
– Куда мы едем? – запоздало спросила она, когда такси притормозило у моего дома.
– Уже приехали, ко мне, – коротко бросил я, открыл дверцу машины, вышел и подал руку незнакомке. Ее маленькая рука утонула в моей огромной, и мне показалось, что она дрогнула. В лифте тоже ехали молча. Я чувствовал ее напряжение. Оно, как сгусток витало в маленьком пространстве. Боится она меня, что ли? Тогда зачем поехала? Денег срубить? Лифт остановился. Я взял девчонку за локоть и повел к своей двери. Сердце у меня бухало по ребрам, как у сопливого пацана. А джинсы едва не рвутся по швам. Да что за засада! Поэтому, как только я захлопнул входную дверь, сразу в прихожей впечатал девчонку в стенку. Жадно нашел ее губы и впился, как вампир, прошелся языком по жемчужным зубкам, заставляя ее приоткрыть рот. Сладкая! Офигеть! Я нетерпеливо тяну за язычок молнии на спине ее платья, и оно спадает к ее ногам. Она остается в черном кружевном белье. Упс! У меня захватывает дух, и мгновенно срабатывает тело. Я подхватил ее под «пятую точку», заставляя обхватить меня ногами, и потащил в спальню, бросил на кровать, нависая сверху. Жесткая ткань джинсов трется о тонкий капрон ее белья. Я приспускаю лямки бюстика, расстегиваю крючки и отбрасываю этот ненужный аксессуар нижнего белья в сторону. Офигенная грудь, троечка, как я люблю, с розовыми ореолами, которые я сразу накрываю жадным ртом, втягивая сосок. Девчонка глухо стонет. А у меня окончательно рвет крышу. Я стягиваю с нее последний атрибут гардероба – стринги, освобождаю от одежды себя и рву зубами фольгу презерватива. Моя незнакомка мелко дрожит. Я даже слышу, как стучат ее зубы. Что с ней? Мне бы призадуматься. Но в голове полный вакуум. Я раздвигаю ей ноги коленом и резко, одним толчком, вхожу на всю длину. Ногти девчонки впиваются мне в спину, и она вопит во все горло. Блин! Кажется, я все понял. Ну, Стрельцов, ты и дурак! Я замираю, не двигаюсь, хочу, чтобы она привыкла.
– Тише, малыш, – шепчу я. – Уже все. Просто расслабься, – я неловко вытираю пальцем слезы на ее щеках. – Что ж ты не сказала, глупенькая, что я у тебя первый?
Девчонка тихо всхлипывает. И что мне с ней делать? Меня рвет на части от желания и страсти. Сдохну сейчас, если не кончу.
– Расслабься, малыш, – уговариваю ее я. – Все самое страшное уже позади. Теперь уже так больно не будет.
Я все-таки начинаю медленно двигаться, одновременно толкаясь бедрами и врываясь языком в сладкий рот. А потом срываюсь, к финишу лечу на полной скорости и через несколько минут достигаю кульминационного момента. Никогда еще так быстро не кончал, и никогда еще не было так кайфово. Мне кажется, девчонка тоже успела словить кайф. Я это чувствую по ее сладостному стону, и по тому, как она сжимает меня внутри. А ведь это у нее первый раз! Скатываюсь с девчонки, прижимаю ее к своему боку и неожиданно для себя целую в висок.
– Все хорошо? – заботливо уточняю я, рассматривая красивое, заплаканное личико.
Она кивает. Краска заливает не только ее лицо, но и шею.
– Мне нужно в душ, – тихо говорит она, пытаясь освободиться из моих объятий.
– Конечно, – я тут же выпускаю ее из рук. – Тебе помочь?
– Я сама, – она встает и тянет за собой покрывало, хочет прикрыться, глупенькая.
– Оставь, малыш, – говорю я, с улыбкой наблюдая за ней, – Я уже все равно все видел. И мне очень понравилось.
Она отпускает покрывало и быстро исчезает в ванной, а я бросаю взгляд на простынь с кровавыми пятнами и качаю головой, удивляясь своей тупости.
– Да, Стрельцов, ты точно полный дебил, если сразу не понял, что она девственница! – вслух говорю я.
Я встаю, быстро меняю постельное белье, забросив испачканную простынь в стиральную машину. Вскоре появляется моя незнакомка, замотанная в полотенце, как в кокон, пытается скрыть свои прелести. Поздно, милая, поздно! Я усмехаюсь и направляюсь в ванную, а когда возвращаюсь, вижу, что девчонка повернулась к стенке, свернувшись калачиком. Неужели спит?
Глава 3. Ника
В крутой клуб мы с Риткой не попали, и она предложила пойти в спорт-бар, расположенный практически в центре города. У нее там барменом оказывается работает двоюродный брат. Она ему позвонила, и он обещал придержать для нас места. Ритка заверила, что в этом спорт-баре тоже очень круто, и нам понравится. Я растерянно пожимаю плечами. В отличие от Ритки, я не ходок по клубам и барам. И если моя мама узнает, куда мы сейчас отправились, она на неделю запрет меня дома. Хорошо, что она сейчас уехала в загородный дом, хочет провести там остаток отпуска. Значит, в конце концов, можно расслабиться и развлечься. Уже в баре Ритка заказала нам алкогольный коктейль. Вообще-то я раньше никогда не пила коктейли. В голове немного зашумело, захотелось танцевать. И мы с подругой выдвинулись на танцпол. Танцевать я люблю, в детстве занималась бальными танцами, мама настояла. Все навыки, естественно, остались. Тело двигается легко и свободно. Я прикрываю глаза, а музыка сама ведет тело. И так мне хорошо! Вдруг мне, как будто что-то прожигает спину. Я резко оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с серыми, серебристыми глазами. Артем Стрельцов? Не может быть! Он! Я узнала его сразу. Он почти не изменился, хотя нет, заматерел что ли, стал еще шире в плечах. Но такой же красивый, гад! Но почему он такой красивый? Меня сразу бросило в жар, а сердце подскочило на уровень горла и резко ухнуло вниз. Если я сейчас не умоюсь холодной водой, грохнусь в обморок. Я шепнула Ритке, что скоро вернусь и, продвигаясь через толпу, направилась в сторону туалета. Я не думаю, что он узнал меня. Мне тогда было тринадцать лет, да мы и не виделись почти,
– Через пять минут жду тебя на выходе, – тоном, не допускающим возражения, приказал он.
Именно приказал! От изумления я округлила глаза, собираясь выдать какую-то колкость. Но неожиданно он резко развернул меня лицом к себе и впился в губы жадным поцелуем. Мама дорогая! Сквозь тело, как будто пропустили электрический разряд. А вместо крови в вены хлынула раскаленная лава, которая затопила все тело. И тело подло предает меня! Артем выпустил меня из объятий и провел костяшкой пальца по щеке.
– Ну что молчишь, малыш. Нужно сказать – «есть» и выполнять, – усмехнулся он. – Время пошло.
Он вышел из туалета, а я дрожащими руками ухватилась за раковину, уставилась на себя в зеркало и не узнала. Это я? Волосы растрепаны, щеки пылают, глаза горят дьявольским блеском. Ни дать, ни взять – Булгаковская Маргарита, только метлы не хватает! – грустно усмехнулась я. – Он что, узнал меня или просто снял, как шлюху? Интересно даже. Хотя, вряд ли узнал! Значит, снял на ночь! Вот сволочь! И он думает, что я сейчас побегу за ним? – внутри мгновенно вспыхнул протест, который также мгновенно был подавлен. Побегу, – обреченно поняла я. – И сделаю все, что он захочет. Будь, что будет! А завтра, хоть потоп, хоть землетрясение. Плевать! Но сегодня я пересплю с ним и наконец расстанусь со своей долбанной девственностью, над которой смеется Ритка. Подруга считает, что я ношусь с девственностью, как «с писаной торбой» и никому не хочу это добро отдавать. Она даже предлагала написать объявление в интернете: «Отдам девственность в хорошие руки». Но она ведь не знает, что единственные, хорошие руки для меня – это руки Стрельцова. И берегла я ее для него, хотя в глубине души даже и не надеялась на это. И вот сейчас мне, как раз представился такой случай. И я его не упущу. Ну и пусть считает меня шлюхой. Плевать! Пересплю с ним один раз и исчезну из его жизни навсегда. Больше с ним никогда не увижусь. Я еще раз умыла лицо холодной водой, промокнула бумажным полотенцем, глубоко вздохнула, пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце, набрала Ритку по телефону и сообщила ей, что уезжаю домой. Потом вышла из туалета и направилась к выходу, рванула входную дверь и сразу же увидела Артема, который курил и поглядывал на выход. Увидев меня, он сделал последнюю затяжку, выбросил сигарету и, ухватив меня за руку, повел в сторону такси. Интересно, когда он успел вызвать такси, или машина стояла здесь раньше? Впрочем, какая разница? Стрельцов распахнул дверцу такси, усаживая меня на заднее сидение, сам сел рядом.
– Господи, что я творю?! – с ужасом проносится в моей несчастной голове, и я покорно сажусь в машину. – Дура!
Мы едем молча. Я крепко сжимаю пальцы и старательно смотрю в окно, чувствуя на себе внимательный взгляд Артема. Он без зазрения совести рассматривает меня. Ну и пусть смотрит. Плевать!
Наконец машина остановилась.
– Куда мы едем? – запоздало спрашиваю я.
– Уже приехали. – усмехается Артем, – ко мне домой.
Мы выходим из машины. Артем берем меня за руку и ведет к подъезду. Все это время я как-то держалась, по крайней мере, пыталась. А в лифте на меня напал самый настоящий мандраж. Руки заледенели, тело задрожало. И я впервые пожалела, что ввязалась в такую авантюру. Может, пока не поздно, признаться ему, кто я или признаться, что я девственница? Он же снял девку для секса, зачем ему девственница? Поздно. Лифт открылся, и Артемом ухватив меня за локоть, повел к квартире 108. Один поворот ключа, и мы в прихожей. Артем захлопнул дверь, сразу припечатал меня к стене, жадно целуя мои губы и, постепенно выпивая душу. Одна его рука зарылась в мои волосы, а вторая потянула собачку молнии на платье. Вжик. И платье падает к моим ногам. Он терзает мои губы, подхватывает под ягодицы, заставляя обхватить его торс ногами, и быстро идет в спальню. Я не помню, как оказалась на кровати, не помню, как он раздел меня. Ничего не помню. Я как будто провалилась в нирвану. Очнулась я от звука разрывающейся фольги. Это то, о чем я думаю? Но я уже ничего не думаю, не успеваю, потому, что он коленом раздвигает мне ноги. И меня резко насаживают на раскаленный кол. Я ору не своим голосом. Мамочка! Как же больно! Слезы просто брызнули из глаз. Я уже ничего не хочу – ни секса, ни любви, ни с Артемом, ни с кем вообще! Я ни с кем ничего не хочу! Чтобы я еще хоть раз… С мужиком…Да никогда в жизни! Вообще больше ни-ког-да! Все! Умру старой девой. Впрочем, кажется, уже не девой. Ну это все равно. Заведу себе собаку вместо мужика. Меньше проблем! О чем я думаю, дура! Раньше нужно было думать! Артем кажется все понял, потому, что он замирает, там внутри.
– Тише, малыш, – хрипло шепчет он, неловко гладит меня по голове и вытирает мои слезы. – Уже все. Самое страшное позади. Расслабься. Ты сама себе делаешь больно.
– Пожалел волк овцу! Это я делаю себе больно, а не то огромное, что разрывает меня изнутри? – хочется кричать, но я, стиснув зубы, молчу и резко дергаюсь, пытаясь сбросить его, избавиться от этой болезненной наполненности. Но не тут-то было! Артем только крепче сжимает меня и набрасывается на мой рот, потом опускается ниже, задерживаясь на моей груди, втягивая в рот соски вместе с ореолами. Ах! По всему телу разливается невероятная сладость, которая начинает нарастать в геометрической прогрессии, как будто скручивается пружина удовольствия. Артем, не отрывая взгляд от моего лица, начинает медленно двигаться, острая боль притупляется, перемешиваясь со вспыхнувшим наслаждением. Он наращивает скорость, и пружина скручивается еще туже, заставляя меня стонать. Неожиданно скрученная пружина распрямляется, и по всему телу разливается то самое удовольствие, которое удерживала эта пружина, не выпуская на волю. И я уже не знаю от чего кричу – от боли, или все-таки от сладости, которая растекается по всему телу. Эта сладкая пытка заканчивается громким стоном Артема. Он скатывается с меня, прижимает к себе и неожиданно целует в висок. Этот поцелуй такой нежный, пропитанный заботой и благодарностью. И это меня подкупило. Может все-таки рассказать ему, кто я? Надеюсь, он понял, что я не шлюха? Или если девственница отдалась первому встречному, она все-таки шлюха?