Укрощение Россо Махи
Шрифт:
– Почему же ты его не выставишь, если не любишь? – Спросил он её.
– Я пыталась. Причём не раз. – Глядя куда -то в сторону, задумчиво произнесла она. – Один раз выкинула все его вещи из окна.
– Ушёл?
– Не –а, собрал манатки и, как ни в чём не бывало, припёрся обратно. Люблю, говорит, жить без тебя не могу!
– И чем скандал закончился? – Спросил он нарочито равнодушно, решив про себя, что это их свидание с Властой последнее. Не хватало ещё рисковать жизнью ради мимолётной интрижки! У него тоже, знаешь ли, семья, ребёнок. Но когда она повернувшись к нему спиной, стала вытирать ноги,
– А потом? – На автомате спросил он, не в силах отвести глаз от её ягодиц.
– Да ничего!
Повесив полотенце, она повернулась к нему, качнув опять грудью с тёмными, как ирис, сосками и смутив его этим окончательно. Увидев его реакцию, Власта повеселела, однако сразу намотала вокруг себя полотенце, не заметив или только сделав вид, что оно слишком короткое и из -под него выглядывает кусочек её интимной зоны, способный возбудить не то, что такого мужчину, как он – любого!
– Впустила его, ладно, думаю, пусть ещё поживёт немного, чёрт с ним! – Продолжала она, выходя из ванной и присаживаясь на кровать.
– Иди, говорю, жри свои котлеты, раз пришёл! Через три минуты слышу, орёт с кухни: котлеты не дожарены! Ах, ты, думаю, зараза! Прихожу, спрашиваю: чего тебе? Он: ты перепутала меня с кем -то, я не люблю мясо с кровью! Я беру его тарелку и так аккуратненько в мусор их вытряхиваю. Он глаза вытаращил, не ожидал такого хамства. А ему говорю: ничего я не перепутала, папа мне говорил, что легавых надо кормить сырым мясом! Не нравится, готовь сам!
– И что?
– Ничего, сидит, моргает.
– Я бы наверно обиделся.
– А ему хоть бы что! Полез в холодильник, достал консервную банку, открыл, съел. Луспекаевский ужин, говорит: «опять икра», только из кабачков!
Тогда он подумал, что вообще –то некорректно рассказывать любовнику про супруга. Но ничего не сказал ей, чтобы не испортить встречу. И зря, как видно. Потому что с тех пор полковник стал незримо присутствовать третьим на их свиданиях.
– Мне кажется, ты его любишь, скажи честно? – Допытывался он у неё, когда они лежали обнявшись, отдыхая после любовных игр.
Она промолчала в ответ, не желая отвечать или считая вопрос неуместным. На самом деле, сам того не подозревая, он дико ревновал её в эти моменты, и не в силах ничего изменить, так пытался воздействовать на неё с целью ускорить их с полковником расставание.
Не услышав ответа, Влад приподнялся и наклонился к ней, чтобы поцеловать. Она чуть отстранилась, давая понять, что не любит, когда её подгоняют.
– Нет, просто он меня любит, а я его нет. – Подумав немного, сказала она.
– Значит, если мы будем вместе, меня ждёт непрожаренное мясо? – Взяв нежно её за кисти, он стал медленно наваливаться на неё, опрокидывая её навзничь и прижимаясь к ней всем телом. – Но я не сказал тебе, что люблю живое мясо! – Зарычал он, прижимаясь, словно
– Нет! – Взвизгнула она, пытаясь вырваться. Но он крепко держал её.
– Дай мне своей крови! – Рычал он, посасывая её шею.
– Прекрати! – Давилась она от смеха, суча ногами. – Я сейчас умру!
– Это почему? – Удивился он, отстраняясь.
– Вот такие мурашки! – Вырвав, наконец, руку показала она ему приличную щель между большим и указательным пальцами. – И знаешь, в голове ещё что –то щёлкает при этом, будто в мозгах гусеница ползает. Никогда так больше не делай.
– Хорошо, – пожал он плечами, отваливаясь от неё и ложась на спину.
Они полежали ещё немного. Где то за окном проплывали машины, и шуршание их шин был похож на звук гигантского опахала. От обоев, светлых в крапинку, как мрамор, шёл холод, хотя на улице было жарко. Номер был к ним враждебно настроен, он почему –то это чувствовал. Он подумал, что если убрать эти стены, этот потолок, то между ними, им и Властой будет пустота -чёрная, как космос. Наверное, у каждого из них, и у него, и у Власты, думал он дальше, есть свой ангел. Вот бы они договорились между собой и перебросили там, в той чёрной пустоте мост между ними. И тогда всё бы здесь Земле, стало бы проще. Ну, может быть, совсем просто не надо, но всё -таки между ними было бы больше ясности и меньше вопросов и сомнений. Он стал представлять себе ангелов, чтобы помочь им начать это дело, но ничего не выходило и, чувствуя, что начинает раздражаться, спросил её, хотя не хотел этого:
– Значит его ты не любишь, а меня- любишь?
– Тебя –да. – Повернув у нему голову, она посмотрела на него так, будто облила в этот момент его мороженное сердце словами -карамелью:
– И ещё я хочу от тебя ребёнка.
Приподнявшись на локте, он посмотрел на неё. Эти слова, сказанные, как он думал, на волне романтики, не произвели на него никакого впечатления. Мало ли кто чего хочет!
Будто в подтверждении этого, сказав, она отвернулась. А когда посмотрела на него снова, в её глазах стояли слёзы. Ну, этого только не хватало, подумал он. Терпеть не могу женской экзальтированности!
Он вообще-то не очень понимал, что с ней вдруг случилось. Ну, хочешь ребёнка и что? Неужели признание, что хочешь ребёнка такое постыдное дело? Куда девалось прежнее веселье? Он лично ничего плохого в этом не видел. Наверно так устроены женщины, что приходит время, и они хотят детей. Он и сам иногда думал, что неплохо бы завести второго. А то с одним скучно. Наверно, со всеми это бывает, а потом проходит. Что здесь ужасного? Он начал подыскивать внутри себя слова, чтобы как –то утешить её, и как раз в этот момент она попыталась встать, чтобы пойти в ванную, но он придержал её, взяв за руку:
– Ты правда хочешь от меня ребёнка?
– Да.
– Именно от меня?
– Да, – посмотрела она ему в глаза, из которых собравшаяся влага потекла вниз по щекам.
– Прямо сейчас? – Удивился он, оглядываясь.
– Не понимаю, какая разница? – Спросила она, засмеявшись сквозь слёзы.
– Ладно, – неожиданно согласился он. – Давай начнём. Как это там принято делать?
– Издеваешься? – Спросила она.
– Нет. Чечтно всё забыл.
Он стал валять дурака, делая вид, что находится в нерешительности: