Укрощение Россо Махи
Шрифт:
– Ну, пойдёмте же! – Поторопил он.
Первым, посмотрев на напарника, неспеша начал вставать Игорь. Едва шевелясь, будто его никто не торопил, он принялась собирать с пола аппаратуру. Поглядев на него немного, начал вставать Петя.
Опешив от такого открытого саботажа, Влад, едва сдерживаясь, чтобы не потерять терпение и не заорать во весь голос, метнулся от двери к ним и стал их деликатно торопить:
– Ребят, ну, пожалуйста, что вы еле шевелитесь, ей богу, давайте быстрей!
– А у тебя разрешение на съёмку тюремной машины есть? – Перестав застёгивать чехол
– Нет, но…
– А для съёмки в тюрьме есть разрешение? – Спросил Петя, застёгивая на молнию нутро аккумуляторной сумки.
– Нет!!
– Как же мы будем снимать? – По-детски хлопая глазами, спросил Игорь.
– А он давно "демократизатором" по морде не получал, – хохотнул Петя.
– По морде ладно, а если стукнут по камере стоимостью 30 тысяч долларов, что будет? – Спросил его Игорь, будто сам не знал ответа.
Влад, конечно, понимал, что и Петя и Игорь правы. Без разрешения снимать нельзя. Но ведь обычно им приходится делать именно так –снимать на свой страх и риск. Иначе не будет материала. Конечно, когда офицально не разрешно, могут дать по шее и даже, чего греха таить аппаратуру повредить. Но аппаратура застрахована телекомпанией. И потом в любой профессии присуствует риск, а в их профессии – в первую очередь. И именно за риск им доплачивают! Причём неплохо, чтобы вот как сейчас идти напролом и рисковать. В репортёрском деле много от армии, если старший приказывают, то, не рассуждай и в атаку! Потому что если замешкаешься, то упустишь победу.
Такой открытый саботаж, который устроили эти двое, выглядел почти предательством. И Влад, который сначала даже не поверил в это, пришёл сначала в замешательство. Но потом его охватила ярость: «какого чёрта тут происходит?», хотел крикнуть он, однако вокруг по –прежнему сновали люди в форме и он не хотел привлекать к себе внимание.
«Хоть сделайте вид, что торопитесь!», мысленно умолял он их. Но нет, и Петя, и Игорь вели себя, как люди всё повидавшие уже в этой жизни и ни в какие игры, кроме разрешённых, играть не желающие. Потеряв надежду, Влад отошёл от них на пару шагов, желая во всей красе увидеть шедевр под названием "съёмочная группа государственного канала". Картина была так себе. Никто, кроме него, на это не смотрел.
– Да уж, с вами каши не сваришь, – пробормотал он, когда оба проходили мимо. Петя, казалось, только этого и ждал. Остановившись и бросив сумки на землю, он патетически воскликнул:
– Вот спасибо тебе, дорогой! – И сделав шутовской реверанс, не лишённый, кстати, некоторого изящества, так как при поклоне он наклонил голову и поднял вверх ладони, сказал:
– Дождались! Только мы с Игорьком таких мастеров, как ты, по завариванию повидали уже знаешь за двадцать -то лет! Да, Игорёк? Они, значит, балду будут в гостинице гонять, а потом съёмочная группа должна отдуваться за него, так?
– Да это ваша работа – снимать! – Едва не задохнулся от возмущения Влад.
Но Игорь и Петя только оба ухмыльнулись на его реплику, как пара старослужащих, которых пытается учить новобранец и, подхватив аппаратуру, пошли дальше,
Всю обратную дорогу они ехали в машине молча. Только у дверей гостиницы, пропустив вперёд Петю, Игорь снизошёл до разговора с ним, миролюбиво сказав:
– Слушай, да не бери в голову, всё это ерунда, ей богу! Завтра возьмём разрешение, поедем и спокойно возьмём у Бугатти интервью.
– Думаешь?
– Уверен.
– А я почему –то нет!
– Брось....– снова начал Игорь, протягивая ему руку. – Ну, дай пять, ещё работать вместе.
– Ладно…– Влад пожал ему ладонь.
– Мир?– Спросил Игорь.
– Хорошо.
После того, как Игорь пожал его руку своей вялой и влажной ладонью, Влад спрятал руку в карман, чтобы незаметно вытереть там свою о подкладку. От Игоря это не укрылось.
– Я смотрю, ты обижаешься. Может, поужинаем сегодня вместе? – Спросил он, глядя на него с улыбкой.
– Что, есть повод? – Без энтузиазма спросил Влад, вынимая руку из кармана.
– Как говорится, хорошее начало – половина дела.
– Да мы вроде начали хуже не придумаешь…– Хмуро заметил Влад.
– И всё -таки не стоит нарушать традиции, -миролюбиво продолжал Игорь.
– Ладно, договорились. Во сколько?
– В семь у входа.
– О кей.
Глава девятнадцатая
Дмитрий Фёдорович Кочетков пришёл в свой гостиничный номер, и, увидев нагретое за день яйцо спёртого воздуха, перекрывавшее наискось комнату, открыл настежь окно и высунулся наружу. Снаружи тоже было душно. Однако лёгкий ветерок, взъерошивший его чуб, сделал своё дело и Кочетков, с облегчением выдохнув, потёр лоб.
Перекрёсток и автобусная остановка внизу жили своей жизнью. На противоположной стороне дороги стоял дом – довоенный, или может быть даже дореволюционный, возможно старая управа, судя по качеству кирпича, с красным суриком крыши и аттиками, у которых на дверцах были выломаны рейки. У дома были большие окна с решётками, и выглядел он совершенно нежилым внутри.
– Отличные хоромы, а в запустении, -пробормотал Кочетков. –Чего не отремонтируют? Эх, нет в России порядка! Как не было раньше. За что боролись дед и отец? Зачем спрашивается, в революцию встряли? И тогда и теперь, кто во что горазд! Это значит, бери опять любого, и сажай в кутузку. Не ошибёшься, будет за что!
Дмитрий Фёдорович потрогал занавески в своём номере, похожие на выцветшие грядки марихуаны, бросив мельком взгляд на золотистые прищепки крокодильчиков, которые держали её в своих зубах сверху. Тронул пальцами стену с бумажными цвета песка обоями, стол, стул, телевизор и вздохнул: «что тут люди хоть делают вечерами? С ума ведь сойдёшь». Зазвонил телефон, а когда он снял трубку, на том конце спросили:
– С девушкой не желаете отдохнуть?
– Только не в гостинице, -сказал он.
У Влада тоже в тот вечер было интимное настроение. Найдя газету объявлений, он позвонил по нескольким номерам и, остановившись на каком –то, сел в такси.