Укрощенная горцем
Шрифт:
— Почему, Ник? — крикнул он в ухо Седли, приставив кинжал к его горлу. — Почему ты хотел меня убить?
— Грант! — задушенным голосом выдавил Седли. — О чем ты говоришь, старик? Я пришел, только чтобы…
— Брось. — Коннор слегка надавил на кинжал. — Скажи почему. Вильгельм приказал?
— Не знаю, о чем ты говоришь.
— Она сказала, что он голландец.
Через плечо Седли Коннор увидел, что Тэтчер смотрит на них.
— Моя сестра… она говорила, что тот, кто ей заплатил, был голландец.
— Он может быть и голландцем, — в ярости прорычал Коннор и заломил
— Гиллз, — прохрипел Седли, которому локоть Коннора давил на горло. — Ты без конца задавал вопросы о нем.
— Вопросы, на которые принц не хотел отвечать.
— Я этого не говорил.
— А тебе и не надо. — Коннор развернулся так, чтобы Седли оказался лицом к двери. — Мне следовало бы убить тебя прямо здесь, но ты должен рассказать все королю. Тэтчер, дверь!
Гарри вскочил со стула и бросился открывать дверь, но вдруг споткнулся и упал. Из его горла торчал нож. Коннор замер на месте, удерживая Седли перед собой. Внезапно из коридорной тени возникла темная фигура и метнула второй кинжал. Никто не успел и шагу сделать, а смертоносная сталь уже достигла груди Седли.
Коннор ногой захлопнул дверь и осторожно опустил капитана на пол. Убийца должен быть пойман, но этим займется кто-нибудь другой.
— Ник, — прошептал он, с отчаянием наблюдая, как поднимается и опускается рукоятка кинжала вместе со слабеющим дыханием Седли.
Рана была смертельной.
— Прости меня, старый друг. — Ник скрюченными пальцами ухватился за мундир Коннора и прохрипел свои последние слова: — Мы… мы оба… во власти своих повелителей.
Глава 33
Мейри стояла у западной стены и смотрела, как танцующие шествуют парами по кругу в центре Банкетного зала. Особенно на Коннора, который танцевал вместе с матерью, высоко поднимая ее руку. Проклятие! Как он хорош в военном мундире. Скорей бы увидеть его в килте! Сегодня каждая из дам в зале удостоила его хотя бы одним взглядом. Мейри всем им дарила надменные улыбки. Он принадлежит ей, и пусть они ее за это ненавидят.
Услышав о Линнет, она повела себя как ребенок. Даже если Коннор спал с этой шлюхой, то это было до их примирения. Мейри доставила ему много горя и сейчас жалела об этом. Теперь она всегда будет ему верить. Коннор сделал все, чтобы доказать свою любовь. Он прощал ее, когда она в нем сомневалась. Мирился с ее дерзким языком, с ее упрямством. И каждый день говорил ей, как она ему нравится.
И он построил ей дом.
Минувшие два дня были для Коннора очень трудными. Его предал дорогой друг, а потом умер у него на руках. Король выразил сочувствие, но не оказал Седли воинских почестей. Баронету Эйлсфорду приказали покинуть Уайтхолл вместе с семьей. Яков выслушал все, что сообщил ему Коннор. Седли действовал не по своей воле. Коннора хотели убить, поскольку он задавал вопросы об адмирале Гиллзе. Приказ исходил
Тем не менее, король отказался принять меры против племянника, мужа своей дочери. Доказательств не было. Люди, которые могли свидетельствовать против Вильгельма, были убиты прямо на глазах у Коннора. А он не видел, кто метнул те ножи.
Для Коннора это было тяжелым ударом. Мейри не могла разобраться, отчего на лбу Коннора залегли глубокие складки: расстроила ли его бездеятельность короля или тот факт, что он, будучи капитаном, не сумел защитить своих пленников?
Коннор поймал ее взгляд и улыбнулся. У Мейри защемило сердце, как в тот день, когда она впервые увидела его в Уайтхолле. Мейри больше не думала, попросит ли Коннор остаться с ним в Англии. Это ее не заботило. Она всегда будет только там, где он.
— Аристократы… — послышался голос короля. Яков подошел к ней, прервав разговор с бароном Седвиком. — Большинство из них надутые тупые создания.
Мейри ответила королю улыбкой. Ей хотелось надеяться, что он окажется сильным королем, ведь впереди его ждали не только политические сражения, но и религиозные.
— В вас есть не только храбрость, ваше величество, но и мудрость.
Яков хмыкнул.
— А в вас есть пламя жизни, мисс Макгрегор. Мне это нравится. Королева тоже в восторге от вас.
— А я — от нее.
— Мне хотелось дать вам рыцарское звание, после того как вы ловко увильнули от расспросов Вильгельма, когда я уехал в Кэмлохлин.
— Я буду настаивать, чтобы вы сделали меня верховным адмиралом, или мне ничего не нужно.
Король рассмеялся и устремил взгляд над головами гостей.
— А ему?
Посмотрев в направлении королевского взгляда, Мейри нашла Колина, острые глаза которого смотрели из-под капюшона прямо на них. Он был в плаще, какие носили все воины милиции. Должно быть, Колин прихватил его из дому. Мейри не беспокоилась, что кто-нибудь из гостей может его узнать. Милиция не оставляла живых свидетелей.
Колин в своем плаще выглядел очень внушительно, он, как тень, то нырял в толпу, то появлялся снова. Мейри очень его любила и не хотела, чтобы брат служил в армии короля, но понимала, что его острый ум и воинское искусство найдут здесь лучшее применение, чем в Кэмлохлине.
— Через год или два он превратится в настоящее бедствие для врагов.
Король Яков с интересом наблюдал за Колином, а когда тот приблизился, сделал ему знак подойти. Колин поклонился.
— У вас интересные гости, ваше величество.
— Вот как? — произнес король.
Танец закончился. К Мейри вернулся Коннор.
— Да.
Губы Колина сложились в едва заметную усмешку. Он повернул голову в ту сторону, откуда пришел. Мейри проследила за его взглядом и увидела лорда Холлингсуорта, беседующего с графом Дерби.
— Некоторые утверждают, будто герцог Монмут собирается в ближайшее время вернуться в Англию.
— Нам известно об этих слухах, — ответил король.
— Теперь можете считать их фактом. Я не слышал имени, но чей-то сын должен встретить герцога по приезде. Вокруг вас много изменников, ваше величество.