Укрощенная горцем
Шрифт:
Закончить он не успел. Ударом эфеса, крепко зажатого в кулаке, Коннор раздробил ему зубы. Оксфорд упал на колено, закрывая лицо обеими руками.
— Ты не получишь ее, — с угрозой произнес Коннор, не обращая внимания на кровь, сочившуюся сквозь пальцы Генри. — Если ты к ней только приблизишься, я покончу с тобой раз и навсегда.
Коннор не стал вслушиваться в булькающие звуки ответа, а широким шагом пошел к выходу с площадки, где его уже ждала Мейри.
— Боюсь, дело еще не кончено. Неприятности впереди, — бросил он и потянул Мейри к выходу со двора. — Пойдем.
— Какие неприятности? Что случилось?
Коннор
Вот и хорошо, а то непременно рассердилась бы. Коннор улыбнулся и повел Мейри к дворцу.
— Потом разберусь. А сейчас я голоден.
Он не собирался терять еще один день, не имея возможности дотронуться до нее, поцеловать.
Коннор тащил ее по лестнице, а Мейри почти бежала следом и улыбалась — ведь он прошел мимо кухонь.
— Куда ты меня ведешь?
Коннор оглянулся на нее и многозначительно подмигнул.
— Туда, где мы будем одни.
Мейри замедлила шаг, смущенная его дерзкой улыбкой, но он дернул ее за руку — быстрее! Они уже пролетели мимо Банкетного зала. Коннор здесь не остановился. Он шагал по длинным коридорам, нарядным залам и галереям, пока не привел к своей двери. Притянув ее к себе, он спиной толкнул дверь.
— Здесь нам никто не помешает.
Мейри округлила глаза.
— Но сейчас белый день. Нас услышат!
— Тогда тебе лучше вести себя потише.
И Коннор нагнулся, чтобы поцеловать ее, провел в залитую солнечными лучами комнату, запер дверь, заставил ее приоткрыть рот и просунул туда язык. Он почувствовал вкус ожидания, волнения и страха, и этот вкус лишил его разума.
— Подожди, — вдруг прервала его Мейри, отбрасывая от лица длинные черные локоны. Сейчас она напомнила Коннору молодую кобылку, заупрямившуюся на первой вязке. — Что произошло на площадке? Скажи сейчас же, иначе я весь вечер проведу с лордом Оксфордом.
— Не проведешь.
— Почему это не проведу?
Мейри уперла кулаки в бока и вздернула подбородок.
Коннору захотелось тут же овладеть ею и заставить молить о пощаде.
— А я только что на арене выбил ему зубы.
Он лениво улыбнулся. Мейри отшатнулась.
— Чудовище! Зачем ты это сделал?
— Не важно. А сейчас прекрати думать о нем.
Он быстро подскочил к ней и заключил в объятия. Мейри недолго сопротивлялась: через минуту ее поцелуи стали такими же жадными, как и поцелуи Коннора. Они вцепились в одежду друг друга. Коннор задирал ее юбки, Мейри дрожащими пальцами распутывала завязки на бриджах. Когда оба освободились, Коннор развернул Мейри спиной к себе и прижал грудью к двери. Коннору стало больно, когда он взял в руки свой окаменевший стержень и медленно ввел в ее лоно сзади. Мейри вскрикнула, а он наклонился к ее уху и прошептал:
— Прости, любовь моя, но ты так возбудила меня, что я едва не лишился рассудка.
Коннор почувствовал, что она принимает его, продвинулся глубже и усилил толчки. Мейри выла как дикая кошка и ритмично двигалась вместе с ним. Напряжение нарастало. Наконец Коннор был вынужден остановиться, чтобы все не закончилось слишком быстро. Он собирался неспешно насладиться сегодняшней встречей и хотел, чтобы Мейри тоже получила удовольствие.
Сдвинув юбки Мейри на бедра, он наблюдал, как она вбирает до основания его твердый как сталь стержень
Затем он сделал резкий бросок и глубоко проник в жаркую, влажную глубину. Ноги Мейри оторвались от пола. Коннор прижался к ней всем телом и почти вдавил ее в дверь, убрал с шеи разметавшиеся локоны, поцеловал ее там и зашептал:
— Я люблю тебя, Мейри, и больше не хочу с тобой расставаться.
Он легонько укусил ее за мочку, потом провел зубами по шее. Мейри извивалась, прижатая к двери. На ее губах играла полубезумная улыбка. Коннор обвил руками ее бедра и пальцами нашел между ног твердый маленький бугорок. Она повисла на его стержне, ноги сами собой раздвинулись. Наслаждение захлестнуло ее с головой. Броски Коннора стали чаще и глубже. Он со стоном зарылся лицом в ее пышные волосы, а семя толчками изливалось в ее лоно. У Мейри тоже наступила разрядка, и она обмякла в его руках, влажная, жаркая, обессиленная.
— Ты возбуждаешь меня, женщина, — с усмешкой произнес Коннор, поворачивая ее лицом к себе.
— У тебя нет сердца, животное! — задыхаясь, пробормотала она и откинула голову к двери.
— Потому что я отдал его тебе.
Мейри обвила его шею руками, улыбнулась, касаясь его губ, а когда он подался ближе, спросила:
— Значит, ты хочешь, чтобы я осталась с тобой?
— Да, навсегда.
Коннор поцеловал ее нежные, мягкие и такие близкие губы. Ничего другого ему в жизни не надо — только быть ее мужем и отцом их детей. Может быть, он займется фермерством. Коннор улыбнулся. Будущее расстилалось перед ним во всей своей необъятной широте. Выбирай дорогу по вкусу. Перед ними открыта любая.
— Я увезу тебя домой.
— Домой? — Мейри смотрела на него во все глаза, синие, сияющие, полные надежды. — В Шотландию?
— В Шотландию, в горы, туда, где наш дом.
Мейри заглянула ему в глаза, как будто стремилась увидеть то, что видел он, и вместе с ним улыбнулась. Коннор хотел построить их дом собственными руками, высоко в горах, где туман вуалью покрывает ее волосы водяной пылью, а настоянный на вереске воздух красит щеки ярким румянцем.
— Мы покинем Англию, а следующую войну оставим безжалостным и беспощадным людям, которые утверждают, будто воюют во имя Господа.
— Ты имеешь в виду протестантов?
— Нет, любовь моя. — Коннор отошел в сторону, подтянул бриджи, зашнуровал завязки, присел к столику возле застеленной кровати, налил в стакан воды и протянул его Мейри. — Католиков. Если, конечно, Яков убережет свой трон от Вильгельма.
Мейри открыла рот, чтобы возразить, но Коннор остановил ее.
— Мейри, никто не хочет короля-католика. Якова ждет долгая религиозная война, в которой он ни за что не пойдет на уступки. Он добрый и справедливый человек, но пройдет совсем немного времени и он сообразит, что нужно делать, чтобы успокоить тех, кто его не поддерживает. Боюсь, он уже знает, что станет делать. Ты же слышала вчера вечером, как он обещал уничтожить своих врагов, начиная с парламента. Его брат пытался добиться этого массовыми казнями. Боюсь, это начнется снова, но на сей раз я не собираюсь принимать в них участия.