Укротители непогоды
Шрифт:
— Без паники. Он не придет. По крайней мере, лично. Наверняка он нанял кого-то, чтобы тебя поймать. Но о том, что ты со мной, ему не известно. Некромант думает, что ты бродишь где-то, напуганный и неприспособленный к выживанию в одиночку. А птица… все, на что она годилась — разыскать адресата письма, — он посмотрел на Дарко и добавил: — я уверен, отряд уже выехал. Мои птицы летают быстрее. Скоро все будет кончено.
13
Стрела просвистела и ударила точно в центр мишени. Вторая тут же вонзилась рядом. Третья не попала в центр самую малость.
— Давай.
Я
— Целься лучше.
— Ага. Стрела продолжение руки, да?
— Что ты несешь? — Дарко посмотрел на меня снисходительно. — Прицелься и стреляй.
Второй раз пальцы дрогнули, и стрела вонзилась в землю около мишени. Ну, хоть ближе. Начиная злиться, третью отправила чересчур высоко. Дарко хмыкнул. Самодовольный дурак. Зачем мне вообще дурацкая стрельба, если я могу ударить магией? И ею я не промахиваюсь. Чтобы продемонстрировать это, я швырнула сгусток силы. Торчавшие из мишени стрелы поломало и раскидало в стороны.
— Вот бестолочь! — воскликнул Дарко. — Стрелы-то зачем ломать?
— Засунь свои стрелы себе знаешь, куда, — буркнула я, вручая ему лук.
— Йована, ну что такое! — с укором сказал Сокол. — Вместо того, чтобы учиться, ты опять ругаешься.
— Да зачем мне это? У меня магия есть. Пусть учится тот, кто ни на что другое не годен.
Сокол усмехнулся и попросил у Дарко лук. Парень передал его с нежностью, словно ребенка. Этот длинный лук прекрасной эльфийской работы Сокол подарил ему на день рождения, чем, кажется, окончательно растопил его сердце. Даже не представляю, где мой наставник раздобыл столь роскошное оружие в этой глуши. Дарко с новой игрушкой не расставался и даже соизволил научить меня стрелять из старого, короткого лука. Безнадежная затея.
Но я согласилась. Из-за Сокола.
Трамонтан дул четыре дня, после наступило затишье, но мы оставались здесь еще неделю, на случай если он вернется. Сегодняшний день — последний. Завтра мы спустимся в долины. И я радовалась этому. Не то что бы было скучно, ведь со мной был Сокол. На него я готова целыми днями смотреть. После той поездки в долины он все время был рядом. Почти.
— Магия не всегда может оказаться доступна, — легко, почти не целясь, Сокол выпустил подряд четыре стрелы. Они легли ровным квадратом в центр мишени. Дарко восхищенно присвистнул. — Так что учись всему, чему есть возможность научиться. Никогда не знаешь, какое из умений однажды спасет чью-то жизнь.
А я и училась. Слышать погоду и разгонять облака. Управлять своими снами. Я слушала рассказы Сокола о ветре. О трамонтане. Его холодной сестре, боре, несущей стужу и дожди. Об освежающем бризе. Училась замечать плотность и разреженность воздуха и даже немного менять ее, создавая небольшие, но ощутимые порывы сквозняка. Черт возьми, я и не знала, что учиться может быть так интересно, но…
— Попробуй еще раз, тигренок. Только не напрягайся так сильно. Легче. Просто держи лук уверенней.
Кроме меня у Сокола теперь был Дарко. Который слушал его чудесные рассказы вместе со мной. С которым он говорил о разных вещах, скучных для меня. Пару раз Сокол даже ходил с ним на охоту, чтоб ей провалиться, а я оставалась на целый день одна, гулять в этих горах, и тогда они больше не казались красивыми.
Моя
— Ну, хоть что-то, — сказал Сокол. — Немного практики, и все получится.
В крайний раз, когда они уезжали, я чувствовала себя всеми брошенной. Я ненавидела Дарко. Ненавидела охоту. Ненавидела себя за то, что в компании этого придурка оказалось веселее, чем со мной. Небо отозвалось на мои чувства, нахмурилось серыми тучами, пролилось мерзкой холодной моросью. Сокол, вернувшись, пожурил за несдержанность. Но больше одну не бросал. А Дарко посмотрел на меня тогда с недоброй ухмылкой. Разозлился, что испортила его обожаемую охоту, наверное.
Я зло прищурилась и натянула тетиву. Я должна попасть и попаду. Стрела загорелась на лету и глубоко воткнулась в мишень. Не в центр, но все же.
— Милая, так не годится. Здесь не следует применять магию. Попробуй еще.
— Я устала, — резко отозвалась я, положила лук на землю и пошла прочь. Мелкие камешки хрустели под ногами. Вдруг стало тесно здесь, на этой маленькой поляне среди камней. На этих узеньких тропинках. Отсюда виден ошеломляющий простор, а я как взаперти, вокруг только скалы и пропасти. Захотелось уехать куда угодно. Развеяться. Я сидела на краю обрыва, с тоской глядя на убегающую вдаль ленту дороги, пока солнце не повисло над горизонтом.
Мы выехали, как обычно, на рассвете. Стояло прекрасное погожее утро, небо было ясным, но долины внизу затянула легкая светлая дымка. Чем ниже мы спускались, тем больше она рассеивалась, пока мы наконец не выбрались из тени горы под теплые лучи солнца. В весну. В то время как наверху лежал снег и задувал холодный ветер, здесь уже нежно зеленели луга, чирикали птицы. Доносились запахи цветов и прогретой солнцем земли.
— Скоро мы будем проезжать деревни, где жители разводят сады, — рассказывал Сокол. — Красивые места, приятные люди. Даже названия здесь фруктовые. Грушинка. Вишневое. Яблоневый цвет. И самое последнее село, которое мы проедем — Сливовица.
— Последнее не совсем фруктовое, — заметил Дарко. Сокол улыбнулся.
— Ну да. Местные считают, что этот напиток здесь лучший на всем белом свете. Честно говоря, с ними сложно не согласиться. Когда мы будем проезжать деревни, жители могут выйти нас поприветствовать. Этому краю я уделяю особое внимание, стараюсь, чтобы каждый год был урожайным. Признаться, не без корысти — по соседству есть угодья, принадлежащие мне. Тем не менее, люди из окрестных сел мне благодарны.
— А кому принадлежат эти села? — спросила я. Угодья? Вот уж не думала, что Сокол владеет поместьем.
— Главе династии Ломичей.
— Королю?
— Да, тигренок. Эти земли принадлежали им еще до пришествия на престол. И были одним из источников их процветания. Да и сейчас недалеко отсюда расположена одна из резиденций королевской семьи. Прелестный дворец на берегу озера Плава. Королева любит приезжать сюда весной.
Луга сменились виноградниками, виноградники — рядами фруктовых деревьев. Многие из них цвели, и над ветками жужжали вялые после зимы пчелы. Вдали виднелись симпатичные беленые домики. И такое все вокруг было веселое, нарядное, что сердце радовалось, и я сама не заметила, как начала тихонько напевать себе под нос.