Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость
Шрифт:
– Ценю, – остыл Роман.
Машина выехала на автостраду, за двадцать минут пересекла полгорода и съехала на узкую асфальтовую ленту, петлявшую среди сплошных бетонных стен. Вскоре показалась вышка, блеснувшая металлом крыши, впереди развернулось небольшое бетонное поле в окружении всё тех же стен, и машина свернула к одиноко стоящему вертолёту с вращавшимися винтами.
– «Ка–32», – определил Роман со знанием дела. – Снова полетим?
– До берега, – сказал Ылтыын. – Скоро ты будешь знать все типы «вертушек». На чём мы только не летали!
– На
– Упаси боже!
Они вылезли из машины, подбежали к вертолёту, взобрались по трапу в кабину.
Винты «Ка–32» завертелись быстрей, вертолёт взмыл в небо.
Уплыли вниз стены, площадка, вышка, мотки колючей проволоки, какие–то пакгаузы, стал виден город.
В кабине уже сидели трое мужчин, среди них – знакомый по имени Алексей. По–видимому, он снова получил приказ сопровождать Романа.
Вертолёт поднялся выше, увеличил скорость.
Ылтыын заметил взгляд экстрасенса, брошенный на проплывающий под винтокрылой машиной ландшафт, наклонился к уху.
– Я вижу на твоём лице сомнения. О чём задумался?
– Так… ни о чём.
– Не ври без надобности.
Роман криво усмехнулся.
– Впереди такая крутая операция, а никакой подготовки я не заметил.
– И правильно, – кивнул Ылтыын. – Никто и не должен это видеть. Не суди о таких вещах по американским боевикам.
– Но ведь я должен знать, кто нас прикроет, кто отвечает за охрану, за снабжение, связь, экипировку?
– Какая экипировка тебе нужна? Спецкомбез с броником? Оружие? Твоё оружие – тут. – Эскимос постучал пальцем себе по лбу. – Да, ты основной опер, спору нет, но, могу тебя заверить, – не единственный. Вся подготовка – основание пирамиды, ты же находишься на вершине как исполнитель. Тебя выведут на цель как последнюю ступень ракеты. В операции участвуют сотни людей, и если работа механизма подготовки не видна, это прекрасно. Суета в этом деле вредна. Ты никогда этим не занимался, вот у тебя и создаётся ложное впечатление о простоте дела и об отсутствии какого–то движения.
– Да понимаю я, – пробормотал Роман пристыженно. – Но на борту «Метрополии» как минимум десяток кодирантов.
– И наших парней не меньше. И вокруг тебя множество. И все занимаются делом.
– Я никого не хотел обидеть.
– Сам не обижайся. – Ылтыын похлопал Романа по плечу.
На горизонте показалось сизо–синее дымчатое пространство, начало расползаться всё шире и шире.
Сердце ёкнуло, пришлось применить усилия, чтобы оно успокоилось.
Ылтыын покосился на друга. Он явно чувствовал его переживания.
– Всё будет хорошо, пробьёмся.
Снизились, сели на лужайке за стеной леса, обрывающейся прямо в воду маленького заливчика.
На берегу залива их ждал красавец–катер трёхсотдесятой серии «Sundaycer», с хардтопом и обтекаемой рубкой. На корме его вился раздвоенный бело–синий флажок.
Дорога, упиравшаяся в залив, была грунтовой, и ездили по ней редко, на что обратил внимание Роман.
– Катер зашёл сюда специально, –
Вместе с Романом в рубку сели только эскимос и Алексей. Их спутники остались в вертолёте, который сразу же улетел.
Катер действительно был под завязку набит картонными коробками с овощами и фруктами, поэтому пришлось тесниться, несмотря на отсутствие экипажа. Весь экипаж судёнышка состоял из одного рулевого.
– Есть хочешь? – спросил Ылтыын.
– Пить, – признался Роман, облизывая сухие губы. – Чего ждём?
– Отмашки Харитоныча. – Ылтыын достал флягу, обтянутую зелёным сукном, протянул Волкову. – Пей, холодный.
– Что это?
– Не алкоголь.
Роман отхлебнул: во фляге оказался брусничный морс.
Ылтыын поправил бусину рации на ушной раковине, выслушал какого–то абонента.
– Понял. – Он стукнул кулаком в переборку рубки. – Ваня, поехали.
– Кто звонил? – поинтересовался Роман.
– Командир группы обеспечения. Поступила вводная: по всем данным, Фурсенюк прибудет не один.
– С кодирантами?
– Само собой, куда ж без них, но я имел в виду более важный персонаж.
– Неужели Генеральный Поводырь? Вот сволочь, ничего не боится!
– Чего–нибудь он да боится. Однако, во–первых, сильно презирает нас, землян, во–вторых, лично заинтересован в найденном объекте. Настолько заинтересован, что не прочь рискнуть своим положением и даже здоровьем. С другой стороны, нам это на руку. Он же не знает, что мы готовим ему тёплую встречу. Есть только одна закавыка.
– Какая?
– Мы не знаем, под чьей личиной он выступит, какую маску на себя натянет. Дирижёру оркестра на борту «Метрополии» делать нечего, сам понимаешь, поэтому он появится под чужим «лицом». Тебе предстоит разгадать этот ребус. Если не поможет наш собственный кодирант.
– Кочевник.
– Главное, помни об одном: я буду рядом, позовёшь – примчусь как ветер.
Катер наконец отошёл от ствола гигантской лиственницы, игравшего роль причала, разогнался.
Роман подставил ветерку разгорячённое лицо. Захотелось самому расправить крылья и взлететь свободным как птица. В него верили, на него надеялись, ждали чуда, ему были готовы служить хорошие люди, жаждавшие освободить человечество от неземных «пастухов», и он не имел права их подвести.
Тридцать километров от берега до «Метрополии» катер преодолел меньше чем за час, доказав свои скоростные качества.
У борта корабля–базы уже стоял какой–то катер, а чуть поодаль расположились на якорях ещё два небольших судна: буксир и специальный корабль МЧС.
Катер «продуктовой миссии» пропустили к борту беспрепятственно. Встречали его всего три человека: два матроса и Афанасий Вьюгин, одетый в зеленоватого цвета штормовку и такие же штаны. При посторонних он не стал выражать свои чувства, только сунул руку Роману, затем Ылтыыну. Обнял обоих уже в своей каюте, где кроме него ждал гостей майор Шаймиев.