Укус технокрысы

Гусев Владимир Сергеевич

— С каких это пор штатские командуют военными? — тяжело спрашивает майор.

— У меня… У меня приборчик специальный есть, — говорю я. — Который защищает от беспричинного страха. Он индивидуальной настройки, я его только вчера оковал. Хочу испытать. Разрешите?

Метляев косится на мой кейс.

— Не будем медлить, господин майор. Там человек замерзает.

— Ладно. Задачу вы, я вижу, уяснили хорошо. Вперед — марш!

Я сую лейтенанту свой кейс, поясняю удивленному Метляеву: Приборчик у меня в кармане! —

и, в два прыжка догнав не спешащего выполнить приказ ефрейтора, увлекаю его за собой.

— Слушай, ефрейтор… Как только почувствуешь, что дальше идти не можешь, останавливайся. Я до тебя Петрова дотащу, дальше вдвоем. А вздумаешь проявить героизм — ляжешь рядом. Обоих вас я не вытащу, силенок не хватит. Договорились?

До лежащего гвардейца — метров пять, де больше. Зловеще скрипит под ногами снег. От морозного воздуха перехватывает дыхание. Или это уже — от ужаса? «Тригон» должен быть спасен! «Тригон» должен быть спасен!

— Стой… Дальше не ходи…

— А приборчик?

— Он настроен на меня одного.

Ефрейтор останавливается. Я оглядываюсь. Огромные глаза, расширенные зрачки, перекошенный от ужаса рот…

— А-а-а!..

Круто повернувшись, ефрейтор бросается бежать, поскользнувшись, падает, отчаянно пытается встать… Черт с ним. Главное «Тригон». «Тригон» должен быть спасен. Но для этого перво-наперво я должен вытащить солдата. Вот он, в двух шагах. Шапка лежит рядом, мягкие вьющиеся волосы припорошены спетом. А щеки уже смертельно белы: отморожены.

Страх ледяной волной поднимается от ног. Еще мгновение — и я закричу…

«Тригон» должен быть спасен! «Тригон» должен быть спасен!

Подхватываю солдата под мышки, падаю на колено, больно обо что-то ударяюсь. Машинально хватаю это «что-то»… Граната. Ну да, самая обыкновенная граната. К счастью, с кольцом. Сую зачем-то ее в карман, волоком протаскиваю парня на пару шагов. Дыхания катастрофически не хватает… «Тригон» должен быть спасен!

Еще полтора метра, еще метр. Где же ефрейтор? Топот ног, тяжелое дыхание… Майор, лейтенант, еще кто-то…

— «Скорая»… «Скорую» вызвали? — сиплю я, захлебываясь морозным воздухом.

— Нет… Мы его сами…

Солдата через водительский люк втаскивают в БМП, кто-то нахлобучивает на него свою шапку, мотор взвывает, и, круто развернувшись на месте, разбрасывая комья снега, младшая сестра танка исчезает за углом белокирпичного здания. Ехидный ефрейтор, встретив мой взгляд, виновато опускает глаза. Остальные смотрят на меня с уважением.

Вот так вот так вот, орлы. Это вам не с гранатой на подстанцию идти.

— Господин Главный Эксперт! — трогает меня за рукав майор. — Вы не могли бы одолжить приборчик? Для выполнения боевой задачи?

Спросить, кто ему поставил эту дурацкую боевую задачу? Вряд ли скажет: военная тайна. Тогда — что? Какая мне от майора польза?

— Это невозможно. Приборчик очень сложен

в обращении, недели две обучаться надо, не меньше.

Черт! Мне же от него разрешение надо получить! Главное правило нарушил: вначале получить, потом отказывать! Дорого бы я сейчас дал за то, чтобы у меня в кармане действительно был такой приборчик…

— Господин майор! У гражданина Полиномова какая-то телеграмма есть. Вроде правительственная, — приходит мне на выручку лейтенант Шишкин. Метляев на секунду задумывается.

— Проводите его к Грибникову. Знаете, где его расположение? За воротами направо. Руководит операцией их ведомство, им и решать. А почему вы все время повторяете «Тригон» должен быть спасен»? — обращается майор уже ко мне.

— Без этой присказки мой приборчик не работает. А Грибников — это Артур Тимофеевич который? — увожу я разговор от опасной темы. Значит, я свое заклинание уже вслух повторяю, не замечая этого. Так и в дурдом недолго попасть.

— Так точно, Артур Тимофеевич. Знакомы? Вот и отлично, Здравия желаю!

Устало махнув рукой — или это он так честь отдал? — майор поворачивается ко мне спиной.

— Ну что, пошли? — теребит меня лейтенант, протягивая кейс. Видно, совсем продрог. Да и у меня уже зуб на зуб не попадает.

— Напрасно вы идете к Грибникову, — говорит вполголоса Шишкин, едва мы удаляемся на десяток шагов от места недавнего «сражения». — Слышал я краем уха, он отдал приказ задержать эксперта Полиномова, если появится в институте. За вами уже и в гостиницу ездили, да не застали, но пару человек там оставили.

— Почему вы мне это говорите?

— Так вы хлопца нашего вытащили, вот мне и неловко… Станислав Федорович тоже, видать, застыдился. Поэтому и приказал не «отконвоировать» и даже не «доставить», а всего лишь «проводить».

— И что же мне теперь делать?

— Как что? За ворота да куда подальше, а в гостиницу и не показываться вовсе.

Легко сказать… Куда подальше? На вокзал? Там тоже может быть засада. Разве что к Элли завалиться…

— А вам? Что за это будет?

— Ничего. До меня в письменной форме приказ не доводили. И вообще, не наше это дело — гражданских арестовывать. Пусть люди Грибникова сами этим занимаются.

Все понятно. Между национальной гвардией и подразделениями АФБ существуют хоть и не антагонистические, но все же противоречия. Лучше, конечно, не попадать между этих жерновов. Но если уж довелось, трение между ними нужно использовать с максимальной пользой.

Да, а «Тригон»? Кто его спасет, если не я?

— Спасибо, лейтенант. Я с удовольствием воспользуюсь твоим предложением, до вначале… Вначале я должал проверить, нельзя ли с моим приборчиком проскочить и в корпус семь, понимаешь? Там люди, слышал? Пятые сутки без еды, а может, и без сознания. Не мешало бы их тоже вытянуть. Одобряешь?