Улей. Отверженная

Лужанская Алёна

Командир не смог сдержать ехидный смешок, когда я взяла Кира за руку и повела за собой.

— Док тот еще затейник. Я знал про объект…. про твоего мужа. — Он покатал новое слово на языке, будто пробуя его на вкус. — Но про такой грандиозный эскорт мне не доложили. На твои похороны пришло бы и то меньше народу.

— Даже не знаю, стоит ли расстраиваться по этому поводу.

— Не стоит, — обрубило начальство. — Ты лучше мозги включи.

Я зарычала. Где-то глубоко внутри, рядом с сердцем, а может, и в нем самом начал зарождаться сгусток силы, подпитываемый

глухим раздражением.

— Мне дела нет до того, что происходит в городе. У меня иные заботы.

— Этот, что ли?

Кир придурковато улыбался всем, кто смотрел на него в упор. Мой муж был доброжелательным, но не настолько. Я крепче сжала теплую ладонь. Не отдам! Командир не сможет его забрать, не осмелится. Физически я, возможно, еще слаба, потеряла былую выносливость, да и мышцы сдулись. Зато по венам разливалась огненная лава, несколько лет скованная волей, временно забытая и потому очень злая.

— Спокойно, Вторая. Хаос нам тут ни к чему.

— Ники.

— Я понял, Ники, и предупрежу остальных. Никто не посмеет отобрать у тебя игрушку. — Командир задумчиво проводил взглядом последних ротозеев. — Это даже к лучшему.

— Что?

— Ты положила себе под зад отличную подушку безопасности. И я поддержу твое чудачество.

Кровь уже перестала кипеть в жилах, на концовку предложения она отреагировала вялым всплеском.

— Я не…

— Да-да, ты не безумна. — А в глазах плясали искорки. — И все в этом только что убедились.

Издевался? Или верил мне?

Сложно догнать мысли Командира, особенно сейчас, когда они явно умнее твоих собственных.

Бросив бессмысленную затею разгадать в сказанном тайный смысл, я задала отвлеченный вопрос:

— И с чего ты вдруг решил, что я горю желанием вернуться к работе?

— А это не так?

Поразмыслив, я согласилась. Иной причины покинуть Улей мне никогда не придумать.

— И когда мы отправляемся?

— Мне нравится твой подход: сразу к делу, без прелюдии.

В ответ я пожала плечами.

— И даже не спросишь суть задания? — продолжал допытываться Командир.

— Расскажешь по дороге.

— Отправляемся завтра на заре. В принципе спешки нет, но слоняться по городу без дела я тебе не дам. Работа — лучшее лекарство от вредных мыслей.

— Док отпустит?

— У Дока свои методы реабилитации, у меня свои. И они друг другу не противоречат.

Когда я добралась до жилого квартала, была поздняя ночь. Улей почти дремал. Иллюзия мира и спокойствия остро ощущалась обманчивой. Тихие, словно мертвые, улочки, ощетинившиеся решетками окна, замки на дверях. Стерильно и грязно одновременно. Вычищенные до зеркального блеска полы и потекший мазут на потолках. Легкий медовый аромат на нижних этажах, и запах тухлятины — на верхних. Чуждый и негостеприимный город выглядел сейчас болеющим и изношенным. Он работал на пределе своих возможностей, натужно скрипел и выжимал максимум из своих обитателей с одной очевидной целью — поддерживать видимость хорошей жизни Королевы-Матери.

Кир шел за мной шаг в шаг, не отставая. Он понимал мои жесты и слова и мгновенно

выполнял приказы. Настоящий Кир никогда не был таким послушным. Люди — свободолюбивые существа. Раболепство, больше характерное для нас, давно уже стало атавизмом в их мире. У отдельных особей настолько доминировало свое «я», что они готовы были биться головой об стену, доказывая свою правоту. К счастью мой муж не принадлежал этой касте. Мягкий по натуре, но жесткий в отдельных вопросах, он отлично дополнял меня.

— Ш-ш. — Я приложила палец к губам, хотя в этом не было необходимости. Кир-андроид в отличие от своего прототипа оказался молчуном.

На перекрестке, через который пролегал наш путь, мелькнула чья-то тень. Мелькнула и пропала, но оставила после себя тягучий и кислый запах. Это был запах конкретной болезни, его ни с чем не спутать. И принадлежал он Искаженному.

На углу, образованном пересечением двух улиц, располагался трактир — последнее сооружение общепита на границе со спальной зоной и, по обыкновению, очень многолюдное. В окнах горел свет, слышались приглушенные разговоры. Парадная дверь была уже закрыта, но тень нашла пристанище на соседнем крыльце, служебном, рядом с вылитыми помоями.

По пути сюда нам попадались разные жители Улья с абсолютно противоположными настроениями. Одни подходили робко, брали за руку, кланялись. Другие ограничивались сухим приветствующим кивком. Были и те, кто при виде меня от любопытства вытягивал шею и презрительно фыркал, узрев Кира. Так или иначе, все до единого обращали на нас внимание. И темная фигура, притулившаяся на ступенях, не стала исключением.

— Королева! — Существо, скользкое, как угорь, вынырнуло из мрака. — Я так долго не мог вас найти! Я потерялся. Королева, возьмите меня обратно. Умоляю!

Грязный балахон тянулся по земле, волоча за собой мусор. Волосы неопределенного цвета слипшимися паклями свисали со лба. Впалые щеки поросли бородой. Торчал один лишь острый нос, и выглядел он как клюв. Я попыталась обойти эту нелепую тень, но она вцепилась в мою ногу, как утопающий в спасательный круг.

— Ты не Королева? — Несмотря на заволоченные пеленой глаза, Искаженный был в сознании.

— Какой ты догадливый, — отмахнулась я, а сердце кольнуло странное чувство. То ли обиды, то ли разочарования — разобрать не успела, настолько мимолетным оно было. Боль в мышце икры вернула к реальности: сведенные судорогой пальцы никак не желали меня отпускать. По впалым щекам, размазывая грязь, текли слезы.

— Она бросила меня. Вышвырнула из Красных Палат, понимаешь? — Он горько плакал. — А что я могу? Я же забыл все, что умел. Помоги мне! Чувствую, у тебя много Силы. Поделись, а?

Я смотрела на это несчастное существо и не ощущала ничего: ни злости, ни жалости. И неважно, каким путем оно дошло до такого состояния и кто в нем повинен, это однозначно был осознанный выбор.

— Умираю, — всхлипнул Искаженный, размазывая грязь по щекам.

— Мы все когда-нибудь умрет.

— Не когда-нибудь, а скоро, совсем скоро, — активно закивал он в ответ. — Ты тоже их слышишь?