Улица без рассвета
Шрифт:
Павлюк без объяснений понял, о каких "операции" идет речь.
– Недавно, - продолжал Ваня, - старший из "бойовкы", Длинный, осмелился зайти в деревню за деньгами, которые ему должны были передать от меня и чуть не погиб, его слишком хорошо знают. Из этих трех только Стецько легальный - он лесник, живет сам.
– Пусть им черт всем, - мрачно сказал Павлюк.
– Как же достать тол? Вам ехать по нему нельзя.
– Я и сам думал, - согласился Ваня.
– Священник - лицо примечательна. Мое появление в лесника может вызвать нежелательные
– Я тоже не хочу подвергать себя лишний риск, - сказал Павлюк.
– Попадешь на проверку - и пропадешь ни за что.
Помолчал, подумал.
– Давайте пошлем Демьянка.
Ваня нахмурился.
– Повторяю еще раз: у меня к нему нет доверия.
– Полноте, святой отец!
– А как он выдаст и Довгого, и нас?
– Ну, это уж извините. Он не выдал меня в самый для этого момент, когда патруль был рядом. Зачем ему высказывать теперь, когда он связан с нами по рукам и ногам? Где логика?
– И все же …
– Никаких "все-таки!
– Отрезал Павлюк.
– Пошлем Демьянка.
Батюшка достал четки, задумчиво начал перебирать их. Размеренное движение пальцев помогал сосредоточиться.
– Ну, хорошо, - наконец согласился он.
– Но с Демьянко надо послать еще одного человека - для взаимного контроля.
– Кого?
– Мою прихожанку.
– Вы решаетесь впутывать в такие дела женщину? Напрасно!
– Это молодая девушка из очень религиозной семьи и сама глубоко религиозна. Воспитывалась в католическом пансионе, где ее отец преподавал математику. Он умер в войну, девушка живет с матерью, обе аккуратно отвел-дуют храм.
– Думаете, этого достаточно, чтобы доверять ей?
Ваня ответил не сразу. Белые пальцы, перебирая четки, шевелились на черном платье сутаны.
– Надо сделать так, чтобы ей можно было доверять, - священник скорее высказывал вслух свои мысли, чем отвечал Павлюком.
– Надо сделать так, чтобы она провинилась перед советской властью, и тогда девушка невольно станет ее врагом …
"Правильно, - подумал Павлюк.
– Смотри далеко вперед ".
– Длинный и его товарищи не стоят ни копейки, они уже свое отпели, - сказал далее Иваньо, - а кроме них … кроме них, у меня нет никого.
– Вы правы, святой отец, - согласился Павлюк.
– Полную прав. Привлечем девчонка, а она найдет других … Кто знает, будут они нам нужны или нет, а может, и будут. Вы меня убедили, пусть едет с Демьянко … Где живет Стецько?
– Возле села Воля Берецька, за Бродами.
– Кстати, молодая парочка, отправилась в лес на прогулку, ни у кого не вызовет подозрения … Теперь еще одно. Надо найти пристанище для Демьянка. Его старое место мне не нравится - как ловушка. У вас нет на примете?
– Возьмите его к себе, - посоветовал священник.
– Нет, - резко возразил Павлюк.
– В таких делах я опытнее вас, святой отец. Я Демьянко доверяю, но пока знать лишнее ему не нужно.
Подумав немного, Ваня сказал:
– Поселим его
– У кого?
– У, тех прихожан, о которых я вам только что говорил. У них есть свободная комната, и госпожа Михайлина раз просила меня подыскать ей жильца.
– Тем лучше. Там надежно?
– Вполне.
– Кажется, обо всем договорились? Пойдем скорее вверх, а то сырость здесь до костей пробирает.
Поднялись по лестнице, закрыли за собой дверь.
Демьянко стоял в той же позе, в которой его оставил Иваньо.
– Надоело?
– Сочувственно спросил Павлюк. Обратился с вопросом лишь для того, чтобы показать Иваньо свою симпатию к молодому человеку.
– Ничего, - равнодушно ответил Демьянко.
– Не притворись с себя скромника … Сейчас святой отец поведет вас на квартиру, где вы будете жить.
Демьянко молча кивнул.
– Идите не рядом со святым отцом, а сзади, шагах в десяти, - поучал Павлюк.
– Догоним, когда он остановится у подъезда. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, - ответил Ваня.
Священник посмотрел в окно-бойницу. Убедившись, что все хорошо, приоткрыл дверь и выпустил Пав-люка.
Вернувшись на свою квартиру, Павлюк прежде вызвал Торкуна. Шинкарь вошел, пугливо озираясь. С каждым днем он все больше боялся своего жильца:
– Как с автомашиной?
– Не здороваясь, спросил Павлюк. Он не хотел оставаться в городе ни одной лишней минуты, после того как будет найден документ, и поэтому заблаговременно готовил все необходимое для побега из Кленовая.
– Есть, подыскал, - торопливо ответил Торкун.
– По соседству живет один человек, мы знакомы еще с довоенного времени. У него был свой "мерседес", у меня - "фиат". Мой забрали немцы, а он схитрил - разобрал машину на части и спрятал. Теперь его автомобиль снова на ходу. Машина старенькая, не очень комфортабельная, скорость ее невелика, но ездить можно.
– Даст ее вам?
– Когда угодно … За деньги, конечно. Плату запросил высокую, но вы позволили не скупиться?
Павлюк утвердительно кивнул.
– Я ему сказал, что хочу поехать в деревню за продуктами для своего буфета - там они дешевые.
– Правильно, - одобрил Павлюк.
– Машиной управлять умеете?
– Призы брал на любительских гонках. Да и шоферские права имею. Мне даже предлагали выгодную работу в гараже, - с гордостью произнес Торкун.
Павлюк пренебрежительно посмотрел на него.
– Что ж, улаштовуйтесь … Чуть позже, я вам позволю …
… В это время священник и Демьянко входили в подъезд пятиэтажного дома в конце улицы, круто поднималась вверх. "Бывший дом для пролетариев в белых воротничках", подумал Демьянко. "Пролетариями в белых воротничках" в панской Польше называли интеллигентскую бедноту: мелких чиновников, учителей, служащих. Они населяли вот такие огромные дома с узкими лестницами, с комнатами-коробками - минимум удобств для жильцов и максимум прибыли для хозяина.