Ультимат. Том 1
Шрифт:
Мне было настолько тяжко это слушать… Уж больно я привык, что солдаты — это цифры. Меня никогда не волновала судьба своих бойцов. Ведь мы — армия Пантеона, всегда позиционировались, как единое целое.
Но сейчас… Сейчас я видел каждого из них. Знал, каждого из них. И отчасти понимал лютую ненависть Монро, которая продолжала сверлить меня жутким взглядом.
— Я всё же переведу вам компенсацию. Чтобы по справедливости… Знаю, что слова ничего не значат, но мне правда очень жаль.
— Когда всё уже сделано… — Валентина Андреевна тяжко вздохнула и посмотрела на
— Валентина Андреевна, вам нужно полежать… — Монро взяла женщину за руку: — Давайте, я вас уложу?
— Не стоит. Скорбь ещё долго будет одолевать моё сердце… И я бы хотела сейчас остаться наедине с воспоминаниями. — Валентина Андреевна поднялась и медленно подошла к окну: — Пока они всё ещё яркие…
С осадком на душе, мы попрощались с бедной мачехой и вышли из старой пятиэтажки.
— Слушай, я понимаю, каково тебе… но ты можешь прийти, и сама всё увидеть. — предложил я, глядя на хмурую овечку.
— Понимаете? О, нет… Вы ничего не понимаете. Да, и к тому — я уже всё увидела, Господин Осокин. И всем ребятам высказала… Но идиотам проще верить в сказку о том, что добрый мальчик-дворянин позаботится о них. Проводит никому ненужных баранов в цивилизованный мир. Ага, как же… — вздохнула Монро и направилась к миниатюрной бежевой «Оке».
Как я думал — продолжать этот разговор было бессмысленно. Нельзя убедить того, кто искренен в своей ненависти. Поэтому я направился к «Кабану», возле которого тусовалась Голубика.
— Чего это она? — поинтересовалась супергероиня: — Хотите, я приготовлю из неё фрикасе прямо сейчас?
— Уймись. И без того тошно. — сухо ответил я и вновь посмотрел на миниатюрный отпрыск «КАМАЗа».
Монро попыталась запустить двигатель, но тот лишь болезненно чихал и пыхтел.
Спустя пять минут безуспешных попыток, свечи зажигания были благополучно затоплены. Овечка вышла и пнула своего «железного коня» по миниатюрному колесу.
— Подвезти? — предложил я.
— Не слишком ли много чести для сотрудника обычной медицинской бригады? — нахохлилась Монро, глядя на свой старенький мобильник.
— Слушай, прозвучит странно, но тебе не надоело жить вот так?
— Как? — овечка положила телефон в карман клетчатой юбки и направилась в мою сторону крайне агрессивной походкой: — Я понять не могу… Вам, чего от меня надо? Парни, с которыми я выросла — отдают жизнь за ваши сказки. Если вы думаете, что можете подманить меня деньгами — я же вам выдам всё, что думаю… Меня и тюрьма не пугает. Чего бояться, когда терять особо нечего?
— Эй, «жаркое»! Ты не слишком ли дерзко разговариваешь с Пермским Губернским? — Голубика тут же загородила меня. Девчонки врезались друг в друга, словно типичные бойцы смешанных единоборств во время фотосессии.
— А чего, твой малолетний папик настолько слабый, что прячется за твоей юбкой? — холодно ответила Монро.
Радостный Семён уже удобно расположился на переднем кресле «Мерседеса» и вытащил
— Я тебе сейчас все патлы вырву! — рыкнула Агни.
— Забодаю.
— Рискни!
— Так, дорогие леди… Давайте обойдёмся без крови? — я влез между девчонками: — Послушай, я понимаю, что тебе горько. Мне тоже! Но ты посмотри на себя. Специалист высшего уровня… Артов мне сказал, что ты могла бы уделать любого доктора из нашей краевой!
— Могла бы. Но, как видите, Господин Папик… — Монро указала на закрученные рожки, торчавшие из её блондинистой шевелюры: — Мы с вами из «разного теста». Я бы даже сказала — из разных миров… Потому, даже не пытайтесь меня подкупить!
— Ты бы смогла помогать своим друзьям напрямую и зарабатывать нормальные деньги. Ездить на хорошей машине, а не на этом…
— Не трогайте «Белку»! Она мне досталась от мамы! И я её починю…
— Починишь. Никто и не спорит. Я просто хочу предложить тебе мир, где всем будет плевать на твои рога и хвост. — я указал на пушистый пучок, который торчал над клетчатой юбкой: — Я предлагаю работу в нормальном коллективе, где к тебе будут относиться, как к специалисту.
— Бла-бла-бла… Красиво говорить вы умеете. Не спорю. Но я не… — договорить овечка не успела, поскольку из кармашка запиликал мобильник: — Да, мама? Я слушаю. Нет. Нет, я была у Валентины Андреевны. Хреново, чё… Ну, ты сама представь? Пф-ф-ф-ф… Твой любимый Осокин прямо передо мной. Хочу боднуть его. Ага. Мама не говори ерунды! А, чего? Когда… Ох… Ну, я понимаю. Двадцать пятого будет аванс и я оплачу. Не переживай! Закроем мы этот кредит! Прошу, не парься из-за этого. Выйду на подработку в крайнем случае… Да. Всё. Не волнуйся! Люблю тебя. Давай, целую. — с этими словами Монро тяжко вздохнула и спрятала мобильник: — Всего плохого, Господин Осокин. Хотела бы я ещё с вами пообщаться… Но простым смертным пора работать.
— Постой. Сколько у тебя зарплата в скорой помощи? — поинтересовался я.
— Всё не уймётесь?! Нет… Я просто в шоке! Вы реально купить меня вздумали?! — возмущению овечки не было предела. Она даже начала буровить землю носком ботинка, словно собиралась брать разгон для удара рогами.
— Три тысячи в месяц на первые шестьдесят дней. Потом три двести.
— Негодяй! Вы мне противны!
— Это уже после налогового вычета.
— Ненавижу. Вы меня бесите! Забодаю!
— И тринадцатая зарплата.
— Подлец! Негодник… Змий! — насупилась Монро, но на её милых щечках проступил едва заметный румянец: — А можно… завтра уже выйти на смену?
Глава 7
— Мы будем жить с тобой в маленькой хижине… — напевал умиротворяющий голос Бутусова из динамика «Кабана»: — На берегу очень дикой реки. Никто и никогда, поверь — не будет обиженным, на то что, когда-то покинул пески.
Шёл прекрасный осенний денёк, который мы продолжили на… станции скорой помощи. Пожалуй, это было единственное место, где люди знали про ночной инцидент.