Улыбка фортуны
Шрифт:
В общем, повеяло таинственным, а поскольку таинственными явлениями я всегда интересовался, то и тут мне захотелось как-то приобщиться к таинствам христианства русского происхождения.
Хотя я продолжаю оставаться человеком нецерковным, но в определенное время меня (как нерестующегося угря из любого уголка земного шара тянет в Саргассово море) влечет в Лабель желание посетить малюсенькую церквушку преподобного Сергия Радонежского. Вот уже шесть раз подряд я там отмечал день своих именин 18 июля.
Джорданвиль
Почувствовав интерес к религии, я захотел в ней поглубже разобраться, поговорить не с просто исполняющими требу священниками, а с теми, кто их учит, передает религиозные знания. К этому времени я уже знал, что в Америке существует
Я разговорился с монахами. Мои собеседники остались за границей после войны. Приход к религии у них осуществлялся следующим образом. В лагерях для военнопленных, где жизнь человека зависела не столько от его поведения, сколько от случая, многие поверили в судьбу, а потом и в Бога. Русское духовенство и Европе приложило немало усилий, чтобы вызволить часть пленных из лагерей и спасти от отправки на родину, где большинство снова попали в лагеря. Такое спасение было столь редким, столь невероятным, что человек воспринимал его как чудо и давал сам себе обет посвятить остаток жизни Богу. Когда был создан в Америке русский монастырь, они постриглись в монахи.
За разговором, который сопровождался работой, — я вызвался помочь монахам кормить коров — время подошло к ужину, и меня провели в трапезную. Еда там была как для монахов и семинаристов, так и для гостей бесплатная, каждый выбирал себе место за столом, где хотел, накладывал по потребности из общих блюд, что хотел. Один из семинаристов во время трапезы читал что-то из Жития Святых, остальные вкушали пищу, которая в связи с Великим постом была постной.
После ужина мне сказали, что я могу ночевать или в монастырской гостинице (по американским понятиям, очень дешевой), или попросить у игумена разрешения ночевать в монашеской келье. Я предпочел первое. Гостиница чем-то напоминала русский заезжий двор, как он мне представляется: кровати с перинами, в комнатах иконы с горящими лампадками, портреты царской семьи. Ночью разбудил монастырский колокол, и я решил сходить в церковь на ночное бдение. В темном храме на коленях стояли темные фигуры молящихся монахов. Вскоре я устал стоять на коленях и отправился досыпать в гостиницу.
Утром я беседовал с преподавателями семинарии. Особую симпатию у меня вызвал совсем старенький монах, который преподавал догматику, написал много книг и как бы светился добротой и благожелательностью. Он подарил мне несколько своих книг, в которых доказывалась непознаваемость Божьего промысла. Там были и такие фразы: «Никто не в состоянии уразуметь, почему свекла высасывает из почвы сахар, а хрен горечь». Когда я ему на другой день сказал, что большая часть «неуразуметых» примеров уже давно объяснена наукой, а некоторые и вообще неверны, он ответил: «Мы не можем модернизировать учение церкви, так как находимся за пределами России и рискуем потерять при этом русскость. Мы должны
Ну, — подумал я, — если на вас смотреть как на музей, это и интересно, и приятно. Но сам становиться музейным экспонатом я не согласен. Пока… Попробую обратиться к автокефальцам.
Ретрит
Не так давно в Монреале возникла еще одна церковь (в смысле храма, а не религиозного направления). Священник этой церкви Иоанн Ткачук окормляет свою паству не только в ритуально-догматическом отношении, но и в интеллектуальном. Не случайно поэтому в новую церковь потянулись люди с высшим образованием, учеными степенями, или, попросту говоря, интеллектуалы, желающие понять философскую сущность православия.
Сначала при церкви возникли богословские семинары, а потом и целый богословский институт. Раз в году, обычно в начале Великого поста, слушатели этого института и другие желающие выезжают на два-три дня на так называемый ретрит в расположенный недалеко от Монреаля монастырь. Перевод слова «ретрит» больше всего соответствует понятию «уединение». Но это не совсем точно отвечает духу самого ретрита. Тут часы молчания, когда каждый уходит в самого себя, чередуются с лекциями на религиозные темы и их обсуждением, и богослужениями.
Поскольку мои друзья в прошлые годы с восторгом отзывались об этих ретритах, я тоже решил посмотреть, что они собой представляют.
Я думал, что монастырь должен быть мрачным средневековым зданием со сводчатыми потолками, маленькими кельями, чем-то напоминающими тюремную камеру. Но ожидания не оправдались. Это было вполне современное здание, а келья ничем не отличалась от обычного номера гостиницы. Удобная кровать, письменный стол, кресло, во всю стену окно с прекрасным видом на заснеженный фруктовый сад и реку Святого Лаврентия. Несмотря на Великий пост, в столовой был большой выбор различных блюд, включая и мясные, о фруктах и говорить не приходится. Еда была включена в стоимость пребывания (говоря советским языком — путевки), и от постящегося зависело, поддаться ли соблазну нарушить пост или воздержаться.
Следует заметить, что по первоначальному христианскому учению пост вовсе не преследует цели есть или не есть мяса, а предлагает избегать телесных соблазнов, отвлекающих внимание от молитвенного настроения.
Итак, в первый вечер началась лекция. Читал ее священник, приехавший из города Баффало. Он посвятил лекцию душе: что такое душа в понимании христианина. Нужно сказать, что большинство богословов вообще избегает этой темы и предпочитает говорить о более осязаемых вещах. Ведь мы не можем дать точного определения этого слова. Еще в прошлом веке анатомы искали и не находили в теле местопребывания души, потом решили, что под душой следует понимать функцию проявления человеческой психики, как страх, сомнение и тому подобное.
Для меня как для биолога и человека нецерковного не было в этой лекции ни одной зацепки, чтобы сказать: «Стоп! Тут Ваше изложение противоречит науке или здравому смыслу.»
Лекция была прослушана с огромным интересом, а после вопросов и ответов руководитель семинара довольно крепко похлопал по плечу лектора (как хоккеисты хлопают забившего шайбу коллегу), заметив: «Я хотел убедиться, что у отца Георгия есть не только душа, но и тело».
Следующие лекции были о смерти, о бессмертии души и о развитии способности интуитивного познания. Короче говоря, были уроки медитации, довольно близко соприкасающиеся в методике с учением йогов. Часы молчания использовались для практических занятий по медитации. И, тем не менее, весь ретрит проходил в русле учения православной церкви. Из большого числа существующих на сегодняшний день различных христианских церквей и сект только православие может похвастать тем, что не претерпело изменений в трактовке учения Христа. Даже католическая церковь, которая также претендует на свою преемственность апостольского учения, прошла через целый ряд реформ. Ушло в историю учение об индульгенциях, а пасторы все реже говорят о чистилище, где происходит «сортировка душ» умерших католиков.