Улыбка химеры

Степанова Татьяна Юрьевна

— Наговорился я уже, спасибо. Полный отчет дал.

— Поймите, я не пугать вас этой бумагой приехал. — Колосов вздохнул. — Мне нужно лишь кое-что у вас уточнить, Михаил...

— Романовичи мы. — Песков облокотился на верстак.

— Тогда сначала о пистолете вашем. Когда именно вы из него стреляли? — спросил Никита.

— Первого мы не работали, а второго у меня тоже выходной был. Оба этих дня я по мишени в овраге палил. Ну, в честь нового века.

— А патроны где брали? — елейно спросил

молчавший до этого момента Биндюжный.

— С армии остались, — Песков усмехнулся. — Ну вот, щас и обыск будет.

— Обойдемся пока, — ответил за коллегу Никита. — А разве правилами казино не требуется, чтобы вы сдавали оружие после дежурства?

— В «Красном маке» не требовалось. У сменщика моего Приходько свой табельник. Да вон Китаев тоже всегда не пустой ходит.

— Китаев ко всему еще и личный телохранитель Салютова.

— Ну, не знаю. Там у нас инструкция была, — флегматично ответил Песков. — Сотрудникам службы охраны казино ношение оружия разрешено. Там в инструкции не сказано, что только в пределах территории.

— Вы хорошо стреляете?

— Прилично.

— Какие у вас все же были отношения с Тетериным? — спросил Колосов.

— Я уже отвечал: нормальные, рабочие.

— Точнее?

— Никакие, — хмыкнул Песков.

— То, что вас уволили, по-вашему, это месть за те ваши откровенные показания?

Песков посмотрел на гудящую печь.

— Салютов мужик умный, — сказал он медленно. — Я зла на него не держу. Все правильно он сделал.

— Что вас уволил?

— Угу. Я б сам себя уволил на его месте.

— А зачем же вы тогда там мне рассказали про Филиппа, про эту Басманюк? — искренне удивился Никита.

— Так это ж правда была. Я правду сказал.

— Не могли умолчать, что ли?

— Не приучен.

— Здорово, — Никита покачал головой. — Второй раз вы меня удивляете, Михаил Романович. Вам в «Красном маке» работать нравилось? Песков усмехнулся.

— Ну, а коллектив-то какой там, в этом казино? — не унимался Никита.

— Люди-то какие хоть? — не выдержал и Биндюжный.

Песков снова невесело усмехнулся:

— Салютов там человек. Остальные — так, сор, пыль у его ног.

— Вы, гляжу, до сих пор уважение к нему сохранили, — заметил Никита. — Даже несмотря на... А у Тетерина с Салютовым какие были отношения?

Вопрос был, конечно, глупым. Однако ответ озадачивал еще больше:

— Ребята из охраны говорили — Тетерин его жалел. — ответил Песков.

— Кого? Салютова? Тетерин жалел? — Биндюжный, казалось, услышал свежий анекдот. — Почему?

— Он давно у Салютова работал, еще когда тот другой бизнес держал. Я-то всего два года у него, а Тетерин давно. Ребята говорили: он его жалел, потому что ему все как-то не везло.

— Это Салютову-то не везло? — уточнил Биндюжный. —

Ну, ты и даешь, Романыч!

— Жена у него была больная. Психическая. Лет двадцать его и всю семью мучила. Тетерин рассказывал — правда, не мне, это я слышал — Салютов иногда черный приезжал, как уголь, в офис, ну, когда еще фабрикой командовал. Ну и детки тоже... Игорь — пьяница был, по пьянке и на машине разбился. Липа этот — Филипп...

— У них с отцом конфликт? — спросил Колосов.

— Ну да, из-за бабок. Деньги все делят. Он тоже отцу не помощник.

— Значит, за все это Тетерин Салютова жалел. А что еще?

— Больше ничего, — Песков вздохнул. — Все.

— Постоянный клиент казино — некий Витас вам знаком?

Песков покачал головой: нет.

— А Газаров? — Колосов вспомнил фамилию, упомянутую Китаевым.

— Да мало ли их приезжало.

— А играют-то в «Маке» по-крупному или как? — поинтересовался Биндюжный.

— Вам столько и не снилось, — лаконично отрезал Песков.

— То, что камера в вестибюле сломалась, — это что, по вашему мнению, — простая случайность? — спросил Колосов.

— Если б кто объектив разбил, была бы не случайность. А там проводка барахлила, насколько я понял. Чтобы так испортить, техника надо было вызывать, стену курочить.

— Случайность, по-твоему, выходит. А что сам-то по убийству думаешь, Михаил Романыч? — спросил Биндюжный. — Ну, положа руку на сердце...

— Думаю, что не я его убил.

— А кто? — спросил Биндюжный. — Догадываешься?

— Тот, кому это надо было. Зря такие вещи не делают, — резонно заметил Песков.

— Салютов-младший мог прикончить старика? — спросил Колосов.

Песков пожал плечами, что скорее всего означало: мог, но зачем ему?

— Этот ваш пит-босс Жанна Марковна что за птица? — продолжал спрашивать Никита.

— Царь-птица. Умная баба. И зарабатывает как министр.

— Замужем она?

— Нет вроде.

— Но кто-то у нее есть? В казино что об этом говорят?

— Не вникал. Не интересно.

— И все же ничего необычного, странного не случилось в тот вечер перед убийством, не припомните? — Колосов чувствовал: этот его вопрос — последний.

Песков покачал головой — нет.

Он пошел проводить их до калитки. От мороза снова захватило дух. И кавказская овчарка, вновь посаженная на цепь, ярилась сильнее прежнего.

— Ладно поговорили, Михаил Романович, — сказал Никита, стоя у калитки. — Однако со следователем насчет пистолета вам еще предстоит разговор. Так что, если какие боезапасы с армии есть... Ну, патроны или еще что покрупнее, очень советую...

— Дома-то не держи арсенал, — хмыкнул Биндюжный. — А лучше сдай. Все одно в нашем районе не продашь. Узнаю — посажу.