Умереть, чтобы жить
Шрифт:
— Как? Барон тоже исчез?
— Увы. Предполагают, что они оба уехали из страны… Ну, кое-какие журналисты прибыли к месту свадьбы, а там — полная неразбериха. Доктор Джанкомо, кажется, твой знакомый, не пожелал комментировать случившееся, высказал предположение, что жених, отличавшийся чувством своеобразного романтизма, возможно, увез невесту куда-нибудь в южные края для совершения экзотического обряда.
— Но ведь полиция может проверить авиарейсы…
— А дороги, морские пути, поезда? К тому же
— Можно, я позвоню маме? — Подскочила Аня.
— Воздержись. Я не уверен, что нам надо засвечиваться. И не уверен в этом телефоне.
— Прямо шпиономания… Чушь. И в Москве все дрожали, и здесь… Может, этот психоз заразен?
— Жуй и помалкивай. Звучит приятная музыка, перед тобой интересный мужчина… Сделаем так… — Он нажал кнопку, отключая светильники. — Одна лампа под черным колпаком — очень интимно.
— Опять за свое… — разозлилась Аня.
— Ты, детка, настоящая эротоманка. Только об этом и думаешь. Я же наметил другую программу… После приятного ужина надо размяться. Бегать вокруг дома не могу — не хочется бросать тебя одну. Обычное гостеприимство западного человека. — Тони поднялся. — Разрешите пригласить?
— Это же вальс, танец не современный, — удивилась Аня.
— Осознаю. Но, пожалуй, рискну… Только не отдави мне ноги. И не прижимайся — я сторонник классического исполнения. — Тони изящно подхватил даму.
— Как на балу в благородном собрании. — Аня легко следовала летящим движениям партнера, мгновенно угадывая его намерения — вращалась, раскручивалась волчком, изгибалась, подхватив воображаемый подол.
— Извини, я не припас вечернего платья. Ты бы отлично смотрелась. Двигаешься здорово. В России к девочкам в хороших домах все ещё нанимают учителей танцев?
— Меня учили фигурному катанию в Клубе советской армии. Между прочим, вовсе не плохо. — Аня села на диван. — А ты посещал частную хореографическую школу?
Прихватив бокалы с вином, Тони подсел рядом.
— Мой учитель — жизнь. Жрать захочешь — всему научишься. Как нечего делать целый год проработал платным танцором на Ривьере.
— Во время учебы в колледже?
— На каникулах. Там я и начал втягиваться в преступную деятельность.
— Стоит за это выпить. — Вслед за своим кавалером Аня с удовольствием проглотила холодный напиток.
— Что это было?
— Цикута с цианистым калием. Интересоваться следовало в начале, детка. Фирменный коктейль «Лиса и виноград». Способствует здоровому сну. — Тони убрал бокалы. — Ну-ка, пересядь в кресло, я приготовлю ложе. — Он выволок из тумбочки постельное белье, подушку. — Вот так! — раздвинул диван, застелил его матрацем, потом простыней, бросил подушку.
— Чур, подушка сильнейшему. А тебе вот это. —
— Ты предполагаешь спать вместе?
— А что такого?.. Можешь не беспокоиться — денег у тебя нет и ты мне нравишься.
— Не поняла.
— Ну, это ж просто… Я работал танцором в ресторане. Дамы заводили со мной лирические отношения. Если они были богаты и недостаточно привлекательны, я проводил с ними ночь, а потом грабил. Тебе это не грозит.
— Спокойной ночи. — Аня заняла место у спинки и отвернулась. — Люблю сказки, но не такие грустные. Бедные старые дамы.
— Так хеппи-энд неизбежен, детка! Меня в конце концов арестуют. — Он погасил лампы и улегся рядом.
— Приятно слышать. Я постараюсь увидеть это во сне.
— И то лучше, чем наблюдать духов… Ой, я забыл. — Тони зажег свет, поднялся, пошарил в карманах сложенных на спинке кресла брюк. — Смотри, что у меня есть!
Аня приподнялась: — Не вижу.
В ярком свете блеснула маленькая вещица на золотой цепочке.
— Мой медальон? — Обрадовалась Аня.
— Увы. Его дешевенький дублер.
— А-а-а… — разочарованно протянула Аня, но тут же спохватилась. Спасибо. Он очень похож. Ты так внимателен…
— Глупости. Просто люблю совпадения — в них угадывается какой-то замысел, который тебе не по уму, но, вероятно, очень красив с точки зрения Всевышнего сочинителя наших судеб.
— Набокова читал? — Удивилась Аня и, заметив непонимание парня, пояснила: — Ну, это для интеллектуалов, — потрясающий русский писатель. Эмигрант. Он сказал — совпадения — это логика Фортуны.
— Вот! Умный мужик. Я решил точно так же — случайно глянул на прилавок с побрякушками, и сразу за него глазом зацепился — где, думаю, такой видел? Вспомнил и обрадовался. Вещица-то копеечная.
— Зато поступок тянет на миллион. — Аня рассмотрела медальон — тоже овальный и толстенький, с рубиновым глазком, как у Лины, но только сделан из какого-то легкого металла и вместо крестика на задней стенке выгравировано сердечко. — Весьма романтично.
— Дался тебе этот романтизм! Шид! Ей, видите ли, всю комнату гладиолусами заваливают, свадебное платье в коробках выкладывают, а потом со свечками с того света являются… И — баста! Вечная любовь!
— Это грубо и жестоко! — Губы Ани дрогнули. Ее, на время забывшую о прошлом, вернули к жестокой реальности, да так больно, словно нарочно ткнули пальцем в незажившую рану. И жалко стало себя до спазмов в груди. Слезы хлынули ручьями.
— Извини… — тронул её за плечо Тони. — Прости, я не знаю, как вытащить тебя из печальных воспоминаний, как отвлечь… Веду себя будто слон в посудной лавке. — Он взял наволочку со свитерами. — Перебираюсь на пол. Подушку и одеяло оставь себе. У меня есть куртка…