Умеющая искать
Шрифт:
– Беан, какого цвета это платье? – спросила я.
– Синего, - не задумываясь, ответил мальчик.
– Сестра Морея, а вы тоже это видите? – спросила я и протянула лист с рисунком монахине.
– Что вижу? – не поняла та, но тут же ахнула, узнав меня на рисунке. – Какая ты красавица! А платье! Чудесный синий цвет!
– Королевский синий, - задумчиво поправила я. – Кобальт.
Ну и как это понимать?
– Сестра Морея, - осторожно спросила я. – Это какой-то необычный карандаш?
Женщина недоумённо посмотрела на меня.
–
– А почему же он передаёт цвет?
– Цвет он передавать не может, - немного рассердилась монахиня, видимо, решив, что я её разыгрываю. – Грифель рисует контур, а содержание вкладываешь ты.
Некоторое время я рассматривала свой рисунок, поворачивая то так, то этак. Как много удивительного в этом мире! Но что я хотела, здесь все с детства знакомы с магией, и это не кажется людям необычным. Зато я чувствовала себя так, словно собственными руками сотворила чудо. Правда, налюбоваться на шедевр не дал брат, которому не нравилось, что я остановилась.
– А я? – спросил Беан. – Нарисуй меня рядом!
Я улыбнулась и принялась рисовать. Мальчик, стоящий рядом со мной, получился гораздо выше Беана, но ведь детям свойственно расти, правда? Я одела его в серо-голубой нарядный камзол и брюки на два тона светлее.
– Какая красивая у нас одежда! – восхитился Беан. – А ботинки как у Саверио! Ох! – он быстро взглянул на меня.
Я ободряюще улыбнулась. Уж кто-то, а бывший жених Николь был мне вовсе не интересен.
Закончив, я показала рисунок сестре Морее, а после попросила раздобыть каплю клея, чтобы прикрепить лист на стену каюты. Пусть в этом мире и не знали, что такое визуализация желаний, я знала твёрдо – это работает!
Монахиня отправилась было за клеем, но в это время в дверь каюты постучали. Сестра Морея открыла дверь, и в каюту вошёл капитан.
Глава 11
– Простите, милые дамы, что вторгаюсь в вашу каюту без разрешения, - извинился он. – Я пришёл узнать, как вы себя чувствуете, фра Николь.
– Спасибо, гораздо лучше, - улыбнулась я. – Мы даже ходили гулять на палубу.
– Но сейчас Николь немного устала, и ей надо отдохнуть, - решительно заявила сестра Морея.
Я удивлённо посмотрела на неё. Губы поджаты, вид непреклонный и решительный. Я перевела взгляд на мужчину, которого монахиня буквально вытесняла из каюты. Он виновато посмотрел на меня и, выразив надежду, что скоро мне станет лучше, и тогда он рад будет видеть нас за своим столом, ретировался.
Едва мужчина вышел, как сестра Морея повернулась ко мне и сердито сказала:
– Николь, мы должны избегать столь явных знаков внимания.
– А по-моему, в предложении господина капитана нет ничего необычного. Разве не принято, что капитан приглашает гостей за свой стол?
– Ты правда не понимаешь? – нахмурилась монахиня. – Приглашает, но только богатых фрамов и фра. Ты ведь даже не первым классом едешь, с чего это нас удостоили
Я пожала плечами.
– Быть может, это знак вежливости. Мне было нехорошо, и господин капитан захотел, чтобы я немного развеялась.
Сестра Морея лишь головой покачала.
– Ты представляешь себя в таком обществе? Не каждая фра захочет ужинать за одним столом с простолюдинкой. И даже если никто не обидит тебя словом, всё равно мы привлечём слишком много внимания. А этого делать никак нельзя. Ардина Безье не должна узнать, на каком корабле мы уплыли.
Слова монахини были, конечно, разумны, но мне упорно казалось, что причина не только в этом.
– Сестра Морея, - улыбнулась я. – Вы будете оберегать меня ото всех мужчин?
– Что ты, деточка, - улыбнулась она в ответ. – Ведь однажды ты познакомишься со своим мужем, и вот ему-то я тебя сдам с рук на руки у дверей храма.
Я рассмеялась.
– Так значит, вы согласны стать нашим опекуном, если разрешит кортиг?
– Я вас не брошу, в любом случае, - успокоила меня монахиня. – И если бы не страх оставить вас одних, сама бы отправилась с паломниками в Фонсеро.
– А вы не могли бы отправить прошение по почте? – спросила я, хотя не представляла себе, как работает почтовая служба.
– Не очень я ей доверяю, - озабоченно проговорила монахиня. – Да и какая почта на корабле? Вот приплывём в Бисарру, можно будет попробовать.
Беан, молча слушавший наши переговоры, вдруг подошёл к монахине и прижался к её боку. Я поморгала, чтобы не заплакать. Этому маленькому мальчику так не хватало надёжного взрослого, который будет заботиться о нём и защищать! Буду молиться, чтобы необходимое разрешение было получено!
Первый порт, в который мы зашли, чтобы высадить пассажиров и принять новых, встретил нас дождём и порывистым ветром. Закутавшись в худенький приютский плащ, я смотрела с палубы на неясные очертания домов, проглядывающие сквозь потоки льющейся с неба воды.
Ещё утром я хотела предложить сестре Морее воспользоваться вынужденной стоянкой и попробовать найти почту, но погода не дала нам выйти в город. Настроение, которое у меня очень зависело от погоды, было не блестящим. Я волновалась, как сложится наша жизнь на новом месте, удастся ли сестре Морее оформить опекунство, на что мы будем жить, если я не найду работу.
Закрыв глаза, я заставила себя успокоиться. Нельзя сомневаться, что всё удастся! Ведь встала же я на ноги, и, пусть понемножку, но силы мои прибывали каждый день. И здесь я должна быть твёрдо уверена, что всё смогу преодолеть!
– Фра Николь? – услышала я. – Что выгнало вас на палубу в такую погоду?
Я удивлённо повернулась. Капитан. Ох и нагорит мне от сестры Мореи, если она узнает, что я вышла без неё подышать свежим воздухом, да ещё и говорю с мужчиной! Сама монахиня отправилась на камбуз, узнать, не завезли ли на борт свежие фрукты, и мне удалось улизнуть из каюты.