Умиротворение
Шрифт:
Я молчала, тогда Кэл спросил:
— Что выбираешь?
Я продолжала пытаться убрать его руку со своей ноги, но он не отпускал.
— Вай? — позвал он.
— Туфли, — прошипела я.
Кэл усмехнулся и пробормотал:
— Хороший выбор.
Затем он повернулся к Мэнни, откинулся назад и полез в карман.
— Парень, сделай мне одолжение. На полу «Мустанга» лежат шлепанцы Вай, можешь их принести?
Мэнни посмотрел на Кэла, потом на меня и нерешительно сказал:
— Уверен?
— Мама поранила ногу, — ответила Кейт. — Ей наложили
— Женщины такие странные, — вмешалась Кира, защищая мое решение одеть шпильки, хотя Мэнни, будучи мужчиной, никогда было не суждено понять, почему я предпочитала шпильки, но Кира была еще слишком молода, чтобы знать это. Хотя, прикинула я, лет через пять-десять она все поймет. — Мы должны носить красивую обувь, — закончила она.
Смущение на лице Мэнни сменилось улыбкой.
— Тогда конечно. Мы же не хотим, чтобы Джо разозлился, правда? — Кэл бросил ему ключи от моей машины, Мэнни поймал их и выскользнул из кабинки, сказав:
— Сейчас вернусь.
Я снова попыталась отдернуть ногу. В ответ Кэл запустил пальцы мне под чулок, спуская его вниз, поэтому я замерла.
— Ты не покажешь мне свою машину «Буллит»? — Спросила Кейт Кэла, когда он наклонился вперед, спуская мой чулок еще ниже, одновременно приподняв ногу, чтобы спустить чулок по икре вниз, я стиснула зубы.
— Покатаю тебя, девочка, — ответил Кэл, и я перестала стискивать зубы, потому что у меня отвисла челюсть.
— Правда? — Выдохнула Кейт.
— Ага.
— А можно мне ее поводить? — Спросила Кейт.
Кэл ухмыльнулся, и тихо, даже нежно сказал:
— Неа.
— Мне нравится мамин «Мустанг», — сообщила Кира Кэлу.
— Мне тоже, — ответил Кэл, Кира посмотрела на Кэла, а потом на меня таким взглядом, словно Кэл был не в себе, став таким милым и заботливым, словно то, что он был таким милым было по моей вине, но Кэл откинулся на спинку кресла, и главным образом потому, что он снял с меня чулок.
Он бросил его мне на колени, положил мою ногу себе на бедро, я же одарила его таким взглядом, что от моего взгляда должны были загореться волосы у него на голове (но они не загорелись), схватила чулок и быстро засунула его в сумочку.
— Напитки! — Крикнула тетя Тереза, подходя к столу с подносом, уставленным бокалами. — Для девочек, — объявила она, ставя перед Кейт и Кирой два «Ширли Темпл», хотя девочки никогда не пробовали «Ширли Темпл», но, с другой стороны, я бы с удовольствием выпила бы «Ширли Темпл», потому что дно стакана было заполнено полдюжиной вишен мараскино, такими ярко красными, не розовыми, и по их цвету я поняла, что они очень сочные. — Пиво для Кэла, — продолжила она, ставя перед ним бутылку пива. — И Кьянти, для cara mia, — закончила она, ставя передо мной огромный бокал красного вина и бутылку рядом.
— Спасибо... Тереза, — сказала я.
— Тетя Тереза, — поправила она меня с улыбкой. — Хлебные палочки уже достали из духовки, тарелки с нашей итальянской
Потом мои дочки повернулись обратно к столу.
— У тебя классная семья, — заявила Кейт Кэлу.
— Да, девочка, они такие, — заметил Кэл, и я поняла, что он точно знал, что его семья классная, насколько веско он это сказал.
Кейт тоже это поняла, потому что выражение ее глаз потеплело, когда она смотрела на Кэла, а потом она перевела свой нежный взор на меня.
А мне совсем не хотелось узнавать что-то новое о Кэле, например, что у него классная семья. Мне не стоило знакомиться с его семьей, наблюдать, каким он с ними был, как они относились к нему, насколько это было приятно, даже красиво. Кроме того, мои дочери точно не должны были этого видеть, не должны были видеть его таким… совсем другим.
Но у меня не было выбора, Кэл не предоставил мне выбора, и это меня бесило.
Я снова попыталась отдернуть свою ногу, но Кэл просто удерживал ее на месте, появилась Белла, проносясь мимо, поставив на стол корзинку с длинными пухлыми хлебными палочками, маленькую миску с соусом маринара и огромное блюдо с салями, панчеттой, оливками, артишоками, грибами и ломтиками сыра.
Я решила не обращать внимания на Кэла и сосредоточиться на хлебных палочках. Схватила одну, она была теплой. Затем я окунула ее в соус маринара и прилично откусила. Она была сверху натерта чесноком и маслом, хлеб был мягким, не рыхлым, маринара была острая со специями, все было очень вкусно.
Потребовалось совершить над собой усилие, но мне удалось все же не закатить глаза от восторга.
— Великолепно! — Сказала Кейт с набитым ртом, дважды макнув хлебную палочку в маринару, словно сидела за столом с Тимом или Сэмом, а не с Кэлом. Она откусила еще один огромный кусок.
— Да, такие вкусные, — заявила Кира с набитым ртом, но даже с набитым ртом она с трудом призналась в этом Кэлу, но не могла ничего с собой поделать, постольку еда была, действительно, очень хороша.
Откусив, Кэл приподнял мою ногу, подался вперед, переместив мою ногу на мою другую ногу, теперь я сидела за столом скрестив ноги. Я посмотрела на него, заметив, что он смотрит на кого-то в глубине ресторана, легкая улыбка играла у него на губах, я проследила за его взглядом.
И увидела мужчину, высокого, не такого высокого, как Кэл, но выше Мэнни и Винни. Он был одет в облегающую белую футболку, джинсы и длинный белый фартук, завязанный на талии. На футболке чудесным образом не было ни одного пятна от томатного соуса, но фартук был весь в пятнах.
И выглядел этот мужчина, как настоящая кинозвезда. Красивое тело, о чем свидетельствовала его футболка и даже фартук на узких бедрах; густая копна черных непослушных волос; темно-карие глаза с хитрецой, обрамленные густыми ресницами; с очаровательной белозубой улыбкой, как у его матери.