Умиротворение
Шрифт:
С другой стороны, если бы Сэм увидел бы выражение лица Киры, он бы тоже рассмеялся.
— Как вы познакомились? — Спросил Бенни, откидываясь на спинку кресла и устраиваясь поудобнее, готовый остаться хоть ненадолго, несмотря на то, что на кухне царил настоящий ад. Он положил руку на спинку кресла нашей кабинки, его обтягивающая футболка на груди натянулась еще больше, у меня было такое чувство, что рукав его футболки треснет по швам на бицепсе, он умудрился рукой охватить обеих девушек, отчего их глаза устремились на
— Вайолет — моя соседка, — ответил Кэл, Бенни, запрокинув голову, снова расхохотался.
Закончив, он покачал головой, не сводя глаз с Кэла.
— Господи. Только ты можешь заставить красивую мать двух красивых девушек переехать к тебе по соседству. Дерьмо. — Бенни снова посмотрел на меня и сказал: — У тебя случайно нет сестры, Вай, которая бы тоже хотела куда-то переехать, рядом со мной продается дом.
Я улыбнулась ему, чувствуя, как его комплимент глубоко осел у меня на душе, сообщив:
— У меня нет сестры. Просто… был брат.
Смех исчез с его лица, как и улыбка исчезла с моего, его глаза стали нежными, как и у его отца, выражение его лица стало заботливым, он пробормотал:
— Cara.
Я прикусила губу. Об этом ему тоже рассказали.
Затем я зачарованно увидела, как он повернул голову на моих девочек. Он согнул кисть руки и скользнул тыльной стороной пальцев по подбородку Киры, которая загрустила. Затем обвил рукой Кейт и нежно притянул ее к себе, прежде чем его рука вернулась на спинку кресла кабинки.
Да, семья Кэла была классной.
На самом деле, самой крутой.
И думая об этом, я перестала сидеть ногу на ногу, а опустила одну ногу на пол, отчего на нее тут же опустилась руку Кэла. Он подхватил мою ногу, положив ее себе на колено.
Уязвимая, усталая, съев только одну хлебную палочку, которая совсем не умерила мой аппетит, а только усилила, я забылась, повернувшись к нему, огрызнувшись:
— Почему ты продолжаешь это делать?
Он повернул ко мне голову, его глаза встретились с моими.
— Не нужно ставить ногу на пол.
— Почему нет?
— Соседка, не могу поверить, что должен тебе об этом напоминать, ты поранила ногу.
— Тебе не стоит напоминать мне об этом.
— Тогда нечего спрашивать, почему ты не должна опускать ногу на пол.
— А я хочу, — все еще огрызнулась я.
Он наклонил голову, его лицо оказалось напротив моего.
— Тетя Тереза по-прежнему следит за чистотой в этом месте, но не стоит рисковать, я не хочу, чтобы твоя раненая нога стояла на полу.
Его замечание, как всегда, было мудрым… и заботливым, и оно разозлило меня, разозлило настолько, что я совершенно забыла свою клятву больше никогда, ни за что в жизни не связываться с Джо, забыла, что его больше для меня не существует. На самом деле Джо никогда не существовал, он был плодом
Я никогда больше не должна была этого забывать.
Но я забыла в данный момент, потому прошипела:
— У меня на ноге повязка, Джо.
Как только я произнесла его имя, выражение его лица изменилось. Я ошеломленно видела, как выражение его глаз смягчилось, на лице появилась нежность. Он никогда не смотрел на меня такими глазами, никогда, и мой живот снова стал мягким и теплым, сердце забилось сильнее, и я не могла не наклониться к нему ближе, подавшись силе и красоте его взгляда.
Он взял меня за подбородок, а я была так потрясена, что не отдернула голову.
И я так и не одернула, когда его губы коснулись моих. Он делал это и раньше, но не с такой нежностью.
Я почувствовала, как грудь поднимается и опускается, потому что мне было трудно дышать, потом он отстранил голову и приблизившись к моему уху с противоположной стороны, так чтобы Кейт, Кира и Бенни не могли его увидеть или услышать.
— Ты не будешь ставить свою ногу на пол, пока Мэнни не вернется с твоими шлепанцами. Да? — прошептал он мне на ухо.
— Хорошо, — мгновенно ответила я, тоже шепотом.
Его рука все еще была у меня на подбородке, а он продолжал:
— Какое-то время назад, после того, как я установил сигнализацию, когда ты вела со мной настоящей сукой, мы были в твоей гостиной, помнишь, что я сказал?
Я вспомнила, вспомнила, будто все было вчера. Он сказал, что отшлепает меня и будет играть со мной, пока я не начну умолять и извиваться.
Воспоминание заставило меня поерзать на сиденье, я кивнула.
Его рука на моем подбородке напряглась, а затем он твердо заявил:
— Если ты еще раз назовешь меня не по имени, дорогая, то я сделаю то, что говорил.
Я сглотнула.
— Понятно? — подсказал он.
— Хорошо, — прошептала я.
— Вот и хорошо.
Он наклонил голову еще ниже, поцеловал меня в шею, а потом его рука соскользнула с моего подбородка, и он откинулся на спинку кресла.
Бенни, Кейт и Кира не сводили с нас глаз. Бенни широко улыбался, очень широко. Кейт тоже. Кира выглядела сердитой, даже более смущенной, и я не винила ее, поскольку сама чувствовала то же самое.
— Ну, Джо, — начал Бенни, все еще улыбаясь. — Вижу, у тебя заняты руки.
— Ага, — ответил Джо, сжимая мое бедро и похоже он совсем не возражал, что у него были заняты руки. На самом деле, ему очень нравилось мысль, что у него будут заняты руки.
Многим будут заняты.
— Рад это видеть, cugino, — сказал Бенни, его улыбка уменьшилась, глаза смотрели напряженно, и он повторил низким, даже грубым и таким же напряженным, как и взгляд, голосом, внимательно глядя на своего кузена. — Рад это видеть.