Умножающий печаль
Шрифт:
— Ложку черной икры, бокал шампанского и скорость, — поделился я своими огромными знаниями о шикарной жизни. — Три с половиной часа — и ты за океаном. Чуть дольше, чем до Сочей…
— Чудеса! — восхитилась Надя. — Вообще-то я за такие деньги лучше бы себе дом в Вырице купила. А вы, Сергей Петрович?
— Надя, мне проще, — засмеялся я. — Передо мной не стоит такой ужасный выбор. Я не летаю на «конкорде» и не знаю, где находится Вырица.
Серебровский, глубоко завалившись в кресло и положив ноги
— Спекуляции? Ну и что? Во всем мире так называется рутинная работа на бирже! Только в русском языке оно носит оскорбительно-унизительный смысл. А по-английски значит «размышление», «рассмотрение», «умозрение»! Так и объясняй всем! А не поймут — пошли подальше…
Я уселся в кресло напротив, на стол положил папку с бумагами. И вдруг поймал себя на том, что сильно волнуюсь. Стыдно сказать — я был внутренне напряжен, колотилось сердце, а в горле застревало дыхание, хотелось прокашляться, как перед докладом большим начальникам. Может быть, я уже тоже сошел с ума? И воспринимаю эту понарошечную пьесу, этот странный бал ряженых и самозванцев как настоящую жизнь?
А может, и не сошел с ума — другой ведь житухи нигде вокруг не просматривается. Вот эта самая, ненормальная, и стала настоящей.
— Ты забыл им еще напомнить, что по-английски «спекулейтор» значит «мыслитель», — заметил я эпически.
— Бесполезно! — усмехнулся Сашка. — Не поймут. Или не запомнят…
— Почему? Придут в музей, а там под роденовским «Мыслителем» табличка — «Спекулянт». По-моему, очень современно будет звучать…
— Хорошая мысль, — кивнул Сашка. — Ты это к чему?
— А я как сороконожка — задумался, с какой ноги ходить, и сразу сбился с хода.
Сашка пристально взглянул на меня и миролюбиво, мягко посоветовал:
— Тебе просто надо выбрать направление. Определить вектор движения. И ноги — как в сапогах-скороходах — сами понесут…
Я подвинул по столу к нему папку и сказал:
— Понимаешь, нормальный полицейский всегда был игроком в борьбе добра со злом. А сейчас идет бой зла с нечистью. Непонятно, к кому прибиться…
Хитрый Пес засмеялся и, не притрагиваясь к моим бумажкам, спросил:
— Что это?
— Это обзорная справка по делу о расхищении Поволжского кредита…
Сашка тяжело вздохнул и покачал головой:
— Серега, я устал от своих тайн, мне чужие не нужны…
— Саня, это не чужие тайны. Это ваши маленькие дружеские секреты с Котом. То, что он прислал тебе на дискете. А ты мне не захотел ее показывать. Ты ведь меня ценишь не за деловитость…
— Да, Серега, я тебя очень ценю. Но не за деловитость. И слава Богу! Деловитых окрест хватает. С избытком!
— А расскажи, сделай милость, за что ты меня ценишь? — серьезно спросил я.
А Сашка серьезно ответил:
— Не знаю.
— Тогда загни лишние пальцы в счет любви к России. И еще один разогни — любовь к Коту можно считать аннулированной. Контракт истек…
Сашка смотрел сквозь меня, напрострел, думал о чем-то своем — не услышал меня. Или обижаться не стал. Но одно я усек железно — он больше не боялся дискеты Кота. Не знаю почему, но он не боялся, он как-то нейтрализовал довольно грозную ситуацию.
Потом он вынырнул из омута своих размышлений и спросил:
— Что-нибудь для меня интересное в твоей справке есть?
— Не знаю, — пожал я плечами. — Мне ведь неизвестно, что ты сам знаешь, а чего нет. Например, зачем убили веселого жулика Васю Смаглия…
— Действительно, интересно. И зачем?
— Я думаю, его расстреляли твои бывшие компаньоны из «Бетимпекса», для того чтобы в МВД и прокуратуре из него не вытрясли «пассворды» — секретные коды счетов…
Сашка криво ухмыльнулся:
— Ну уж — компаньоны! Много чести! Так, временные контрагенты…
— Нет, Саня, временными контрагентами ты их потом сделал, перед тем как их кинуть окончательно, — остановил я его. — А начинали вы как вполне равноправные партнеры!
— Оч интересно, оч! — покачал Хитрый Пес головой. — Тогда расскажи, может, ты лучше знаешь…
— Не лучше. Но кое-что знаю, предполагаю, догадался. Весть об огромном кредите, который выколачивает для Поволжского региона холдинг «Бетимпекс», тебе принес Кот. Он дружил со Смаглием, шестеркой у хозяина «Бетимпекса» Гвоздева… Припоминаешь?
— Очень возможно… Я такие второстепенные детали стараюсь не запоминать.
— Ага! Как мне сказал Хабусо, начальник полиции в Токио: «У меня самурайская память — я не запоминаю лиц кредиторов и неудачников». Но это не второстепенная, а очень важная деталь.
— Почему? Почему это важно? — искренне удивился Серебровский.
— Потому что Гвоздев создал всю базу этого проекта — технико-экономическое обоснование, социально-политический прогноз, договорился с областными губернаторами, получил их ходатайства в правительство и финансовые гарантии. У всех уже слюни текли от запаха этого жирного тельца… Одна малость мешала…
— Расскажи про малость, — попросил Сашка.
— Вице-премьер правительства Фатеев показал им непристойный жест полового содержания — протянул правую ручку вперед, а левой постучал на сгибе: «Вот вам, живоглоты, а не 350 миллиардов! Христос велел делиться…»