Умоляй меня
Шрифт:
— Одолжи ей Воробышка, чтобы она поехала верхом. Джименин будет ожидать, что она появится верхом на более медленном Плаутфуте. Появление на незнакомой лошади позволит ей выиграть время.
— Я оседлаю его, — Гэвин поцеловал Циннию и ушел в конюшню.
— Я могу доставить тебя гораздо ближе к Монтебланко, — сказал Эмброуз. — Сократить путешествие до полутора дней вместо шести, но тебе придется воспользоваться небольшим количеством магии, госпожа.
Луваен еще раз взглянула в зеркало, а затем на него:
— Я расцелую это барахло, если оно доставит меня туда быстрее,
Он кивнул:
— Дай мне минутку поговорить с Эмброузом. Я приду, — он смотрел, как она направилась к лестнице, Цинния следовала за ней по пятам.
Баллард повернулся к Эмброузу, как только они оказались вне пределов слышимости:
— Я бы поспорил на хорошего скакуна, что Джименин каким-то образом узнал, что Луваен возвращается весной, и думает, что Цинния вернется вместе с ней. Девушка сдастся в тот момент, когда увидит своего отца в тюрьме, и сделает все, что захочет Джименин. Он будет их искать. Как близко ты сможешь подвести ее к дому?
Эмброуз развел руками в беспомощном жесте:
— Не ближе, чем то, о чем я упоминал. Но она будет на незнакомой лошади, и если она скроется, то доберется до Монтебланко раньше, чем он ее заметит.
Баллард провел рукой по лицу:
— Боги, это худшее из проклятий. Я даже не могу защитить ее, сопровождая ее. Гэвин тоже не может, а она не оставит своего отца гнить в тюрьме, пока остается в Кетах-Торе.
— Она будет знать, что делать. Она находчива и ни в коем случае не увядающий цветок, и она уже имела дело с Джименином раньше, — Эмброуз прикусил нижнюю губу — верный признак того, что он что-то планировал и разрабатывал стратегию. — Ты можешь следить за ней в зеркало, которое я дал ей и Циннии.
— Это так же плохо, как ничего не знать, если я ничего не могу сделать, чтобы помочь. Кроме того, она захочет зеркало, чтобы присматривать за Циннией.
— За тобой тоже, — отметил Эмброуз. — Это то, чего ты хочешь?
Мысль о том, что она может вызвать его образ в зеркале, когда он преобразится в последний раз, заставила холодный узел страха в животе Балларда раздуться, пока он стал угрожать задушить его.
— Нет, — сказал он.
Эмброуз щелкнул пальцами:
— Простое решение. Зеркала нетрудно зачаровать, просто иногда ими трудно управлять. Я могу зачаровать еще одно, чтобы Луваен могла вызывать только Циннию. Он также может служить маяком на случай, если ей понадобится вернуться в Кетах-Тор.
Баллард нахмурился:
— Лучше бы ей не возвращаться. Я ожидаю, что остальные уже уйдут к тому времени, когда ее дела с отцом будут закончены.
— Возможно, ей придется, господин. Если со мной что-то случится, и я не смогу вытащить женщин, тогда Луваен нужны будут средства, чтобы вернуться и сделать это за меня.
Баллард недовольно зарычал:
— Она права. Ей следовало застрелить Джименина, — он поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, на ходу бросая указания Эмброузу через плечо. — Когда Гэвин вернется, скажи ему, чтобы он собрал деньги, которые, по его мнению, ей понадобятся, чтобы освободить
Он нашел Луваен в ее комнате. Она помахала ему рукой в то время, как они с Циннией беспорядочно складывали одежду и личные туалетные принадлежности в сумку, по крайней мере, до тех пор, пока Луваен не подняла завернутый кинжал, который он ей дал. Она бережно положила подарок в свою кучу вещей, спрятав его глубоко среди смятых юбок и рубашек.
Во время его разговора с Эмброузом она сменила свое модное платье с множеством кружев на более простую и практичную одежду. Декоративные гребни из ее волос исчезли, и она заплела темные локоны в тяжелую косу, которая ниспадала на спину. Его фантазия о том, как он разденет ее и продержит с собой взаперти в своей комнате целую неделю, превратилась в пыль.
— Ты готова? — спросил он.
Она помедлила, закрывая сумку.
— Да, — ее тонкие руки дрожали.
Цинния посмотрела на нее и Балларда. Ее нижняя губа задрожала. Она похлопала Луваен по плечу.
— Я буду внизу, когда ты будешь готова, — сказала она и выбежала из комнаты.
Ресницы Луваен были влажными от непролитых слез:
— Ты снова спас мою семью.
Он покачал головой и подошел, чтобы встать перед ней. Его руки тяжело легли на ее стройные плечи:
— Твой отец стал отцом Гэвина, когда Цинния вышла за него замуж. У него есть долг перед Мерсером Халлисом. В этом ты просто посланник лорда де Ловета.
Она слабо улыбнулась ему:
— Ты заставил его отказаться от своей лошади. Я буду хорошо заботиться о Воробушке, пока не смогу вернуть его.
— Теперь он принадлежит Циннии. Оставь его для нее. Гэвин хотел бы этого, — Баллард прижал ее к себе, пока ее аромат гвоздики не заполнил его ноздри, а черты её лица не заполнили его видение. Он откинул капюшон, чтобы она могла видеть его так же ясно, как он видел ее. — Жена моей души, — тихо сказал он.
Она закрыла глаза и обмякла в его объятиях.
— О боги, Баллард. Я не хочу уходить, — она резко выпрямилась, чуть не задев его носом. Руками она скользнула в его волосы и потянула вниз, пока ее губы не коснулись его губ. И они неистово поцеловались — битва сцепленных рук и отчаянных стонов, пока не стали хватать ртом воздух.
Баллард отстранил ее от себя:
— Возьми плащ, а потом спускайся вниз с ним, ведьма, или я передумаю и запру тебя со мной в Кетах-Торе навсегда, будь проклят твой отец, — он взвалил на плечо сумку и вывел ее за дверь, прежде чем она успела запротестовать и он поддался искушению.
Они встретились с остальными во дворе, где Гэвин держал поводья оседланного Воробушка. Кто-то опустил подъемный мост, и его цепи звенели на ветру, налетавшем из бездны. Неподалеку зашелестели розы, и Баллард уловил свистящий смех в их беспокойном движении.
Цинния обняла сестру и передала ей зеркало, похожее на то, которое она получила на Модрнихте. Оно было меньше и проще, поспешно зачарованное Эмброузом.
— Как мое зеркало, — сказала она Луваен. — За исключением того, что ты сможешь призвать только меня.