Умоляй меня
Шрифт:
Никто бы никогда не догадался, что несколько дней назад этого достойного человека обуяла злоба, превратившая его в существо, которое Луваен так жестоко, но точно назвала «дворняжкой с лицом летучей мыши».
— Мне сказали, что сегодня ты женишься на прекрасной девушке Халлис, — сказал Баллард. — Это все еще то, чего ты хочешь?
Гэвин энергично кивнул:
— Так же сильно, как я хотел жизни нормального человека. Может быть, больше, — его пристальный взгляд изучал лицо отца. — Я боялся, что ты не сможешь быть рядом со мной, когда мы с Циннией поженимся, —
Баллард пожал плечами:
— Ненависть женщины вызвала его к жизни, — он повернулся, чтобы забрать свой плащ.
Гэвин схватил его за локоть, заставив остановиться:
— Я бы забрал свои слова обратно, если бы мог. Взять на себя то, что должно быть моим.
— Я бы тебе не позволил, — Баллард ни на день не пожалел о том, что согласился с планом Эмброуза перенаправить проклятие на него.
Хватка Гэвина усилилась:
— Проклятие или не проклятие, я горжусь тем, что я сын благороднейшего из людей.
Сбитый с толку неожиданной похвалой Гэвина, Баллард искал опоры в ироничном юморе:
— Хорошо, что я еще и самый уродливый мужчина, иначе я мог бы бросить тебе вызов из-за прекрасной Циннии, — он улыбнулся в ответ на недоверчивое фырканье Гэвина.
— На твой вкус, она слишком мягкая. Тебе нравятся те, у кого зубы и когти под стать твоим, — они ухмылялись друг другу, пока черты лица Гэвина снова не стали мрачными. — Она ходячий сноп сушеного чертополоха, но Луваен еще и добра. Я рад, что она решила по-другому, но я бы не запретил ей забрать Циннию с собой сразу после свадьбы. Я не знаю, безопасно ли кому-либо находиться здесь с нами, даже сейчас с отступившим потоком.
Та же мысль мучила Балларда. Сильный внутренний толчок в позвоночнике всегда предупреждал его о надвигающемся потоке. В прошлом у них было время подготовиться к натиску проклятия. Баллард боялся, что они не получат предупреждения о следующем потоке.
Гэвин продолжил:
— Женщинам опасно путешествовать с лошадьми, нагруженными золотом. Эмброуз заколдует содержимое сокровищницы, чтобы оно стало видимым в доме госпожи Дуенды. Кларимонда и Джоан уже начали наполнять сундуки, — он одарил Балларда мрачной улыбкой. — Цинния станет богатой вдовой, и у нее останется много денег для остальных.
Баллард жестом пригласил Гэвина следовать за ним, а сам вернулся в спальню за плащом:
— До тех пор, пока Луваен сможет удерживать своего отца от того, чтобы тратить все до последней монеты на рискованные предприятия.
— Я сомневаюсь, что она позволит этому случиться снова.
Баллард молился, чтобы он оказался прав. Он потянулся за своим лучшим плащом, сделанным из кожи масляного дубления, такой мягкой и эластичной, что она струилась по его руке, как бархат.
— Оставь плащ. Спускайся таким, какой ты есть, — Гэвин попытался вырвать плащ из хватки сопротивляющегося Балларда. — Мы твоя семья, — сказал он. — Тебе не нужно прятаться от нас.
Баллард вырвал одежду и набросил ее на плечи:
— Луваен
Гэвин вздохнул:
— Тогда спускайся на кухню и выпей со мной кувшин вина. Сегодня ночью в моей постели будет нежная девственница, — его брови игриво шевельнулись. — Я бы не отказался от порции или шести.
Баллард вышел из спальни:
— Я в любой день предпочту морское чудовище девственнице. Тебе понадобится что-нибудь покрепче вина.
Они оказались вдвоём на кухне, пропитанной ароматами свежеиспеченного хлеба, шафрана и корицы. Гэвин распахнул дверцу буфета, открыв накрытое полотенцем блюдо. Он заглянул под ткань и присвистнул:
— Думаю, Магда здесь волшебница, а не Эмброуз. Она испекла пироги с инжиром для празднования.
Баллард сел на свое обычное место за столом:
— Она разорвет тебя от глотки до пупка, если ты украдешь хотя бы крошку с этой тарелки. Принеси нам вино, которое ты обещал.
Гэвин ухмыльнулся и отправился в кладовую. Он вернулся с полным кувшином и двумя кубками. Баллард налил, и мужчины выпили друг за друга, осушив первую чашу.
Баллард наслаждался временем, проведенным со своим сыном, этим многослойным духом товарищества, существующим не только между родителями и детьми, но и между двумя уставшими от сражений воинами, которые столкнулись с общим врагом и вскоре пришли к общему концу. Он хотел бы встретиться с ним в одиночку.
Они вели светскую беседу, Баллард рассказывал истории о различных свадьбах, на которых он был вынужден присутствовать по соображениям вежливости и политики:
— Я удивлен, что помню половину из них, — сказал он. — Я был свидетелем большинства этих торжеств. Как и все остальные.
Гэвин наполнил их бокалы в четвертый раз:
— Это не свадьба, если ты не можешь опустошить запасы вина и эля хозяина за вечер.
Эмброуз обнаружил их через несколько минут. Он посмотрел на кувшин и достал третий кубок из одного из многочисленных шкафов Магды.
— Скажите мне, что есть еще. Я только что сбежал от стаи гарпий.
Баллард моргнул:
— Ты ходил в будуар? Ты хотел умереть? — он, не дрогнув, сталкивался с армиями, наполненными берсеркерами, но не посмел бы приблизиться к будуару невесты до свадьбы.
Колдун раздулся, как гадюка:
— Я был в коридоре, направлялся к лестнице и занимался своими делами. Магда заманила меня в эту смертельную ловушку своей милой улыбкой.
Гэвин поперхнулся вином. Сильный удар по спине от отца, и он прочистил горло.
— Это должно было быть предупреждением тебе, — сказал он между приступами хриплого смеха.
Эмброуз вылил остатки вина в свой кубок и осушил его до дна. И ухмыльнулся мужчинам:
— Что ж, вот предупреждение от самой великой демонессы: будьте в большом зале к тому времени, как Цинния доберется до мезонина, и вам лучше быть в состоянии стоять, не покачиваясь.