Уничтожь меня
Шрифт:
– Расскажи мне о Кенте.
Дэлалью опрокидывает чашку с кофе.
Помощники столовой покинули комнату по моей просьбе; Дэлалью не получает
никакой помощи и своими силами пытается навести порядок. Я облокотился о спинку
кресла, уставившись в стенку позади него, и мысленно подсчитываю минуты, которые
утратил за сегодня.
– Оставь кофе.
– Я… да, конечно, прошу прощения, сэр.
– Стоп.
Пальцы Дэлалью выпускают салфетку. Его
тарелкой.
– Говори.
Он сглатывает, колеблется. – Мы точно не знаем, сэр, - шепчет он.- То здание было
невозможно найти, и тем более войти в него. Все было увешано ржавыми замками. Но
когда мы нашли его, - продолжает он, - когда обнаружили, это было… дверь просто
уничтожили. Мы не уверены, как именно это им удалось.
Я выпрямляюсь.
– Что ты имеешь в виду под «уничтожили»?
Он качает головой. – Это было… очень странно, сэр. Дверь была… выгнута. Будто
какое-то животное повредило ее когтями. Лишь зияющая, рваная дыра в центре.
Я поднимаюсь слишком быстро, цепляясь за стол в качестве поддержки. И
задерживаю дыхание, только при мысли о том, как это могло произойти. Этого не должно
быть, но я позволяю себе болезненное удовольствие от воспоминания ее имени, потому
что знаю, это должна быть она. Она, должно быть, сделала что-то экстраординарное, а
меня даже не было там, чтобы зафиксировать это.
– Вызови транспорт, — приказываю я. – Я встречусь с тобой в Квадранте ровно через
десять минут.
– Сэр?
Но я уже за дверью.
Глава 4
Рваная дыра в центре. Прямо как от животного. Правда.
Ничего не подозревающему наблюдателю это было бы единственным объяснением, но
тогда в этом не было бы никакого смысла. Ни одно животное не может пробить себе
проход сквозь многодюймовую арматурную сталь, не лишившись своих конечностей.
И она не является животным.
Она нежное, смертельное создание. На вид доброе, робкое, но внушающее страх. Она
полностью потеряла контроль и теперь понятия не имеет, на что способна. И хотя она
питает ко мне ненависть, я все равно очарован ею. Я очарован ее притворной
невинностью; даже завидую силе, которой она обладает. Мне так хочется быть частью ее
мира. Я хочу знать, через что она проходит, что у нее на уме, чувствовать то, что
чувствует она. Кажется, такой груз нести очень тяжело.
И теперь она где-то там, выпущенная в общество.
Что за прекрасное несчастье.
Вожу пальцами по зубчатым краям отверстия, осторожно, чтобы не порезаться. В этом
нет никакой
очевидно по уланкам данной двери. И я задумываюсь, знала ли она, что делала в тот
момент, или это было также неожиданно, когда она пробила бетонную стену, чтобы
добраться до меня. Я подавляю улыбку. Интересно, как она запомнила тот день. Каждый
солдат, который работал со мной, проходил моделирование и знал, что можно ожидать, но
я намеренно держал эти детали в секрете от нее. Я думал, эксперимент должен быть
максимально целостным; надеялся, что какие-то дополнительные, реалистичные элементы
сделают ситуацию еще более подлинной. Больше всего мне хотелось, чтобы она имела
возможность сама исследовать собственную природу – иметь возможность применять
силу в безопасном месте – и, учитывая ее прошлое, я знал, что ребенок был прекрасным
спусковым механизмом. Но я никак не мог ожидать таких разрушительных результатов.
Ее действия были нечто большим, чем то, на что я надеялся. И хотя я хотел обсудить все
это с ней позже, но когда нашел ее, она уже планировала свой побег.
Моя улыбка дрожит.
– Хотите войти вовнутрь, сэр? – Голос Дэлалью возвращает меня в настоящее. – Там
нет ничего значительного, но интересно заметить, что дыра достаточно велика, чтобы в
нее пролезть. Кажется, сэр, именно с таким намерением она и была сделана.
Я киваю, отвлекаясь. Тщательно исследую отверстие; пытаюсь представить, какого
это было для нее проходить здесь. Мне так хочется поговорить с ней обо всем этом.
Мое сердце внезапно ёкает. В очередной раз я себе напоминаю, что ее больше нет
рядом. Она больше не живет на базе.
Моя вина в том, что она ушла. Я позволил себе поверить в то, что ей тут хорошо, и это
повлияло на мои суждения. Я должен был внимательнее следить за деталями. За своими
солдатами. Я забыл о своем намерении, о большой цели, о причине, по которой привел ее
на базу. Я был глуп. Неосторожен.
Но, по правде, я просто отвлекся.
Ею.
Когда она только прибыла, она была таким упрямым ребенком, но после нескольких
недель пребывании на базе она, казалось, уже менее тревожилась, не боялась. Но я должен
напомнить себе, что ее улучшения никак не связаны со мной.
Все дело в Кенте.
Но, так или иначе, предательство казалось невозможным. Невозможно, чтобы она
оставила меня из-за роботопобоного, бесчувственного идиота Кента. Его мысли настолько