Уникум

Поселягин Владимир Геннадьевич

Что я могу сказать, как танкиста меня вряд ли будут использовать, всё же знаний нема, значит спецоперации в тылу противника. А погода снаружи не в радость, двадцать пятое октября, морозы постепенно накапливались, уже ниже нуля. Сейчас едем, снаружи ледяной дождь по стеклу окна бьёт и тут же застывает. Точно ниже нуля. Как-то в такую погоду по немецким тылам желания нет бродить. Да и вообще желания нет. Может Потапов что другое придумает? Очень на это надеюсь. Чуть позже, когда обед наступил, а мы утром выехали, я тоже поел с соседями. Вообще колоритные люди у меня в купе ехали. Полковник, командир авиакорпуса, с новенькой Звездой Героя. Интересно, почему поездом, а не самолётом? Потом капитан-артиллерист, и батальонный комиссар. Те в карты играли, водку пили, общались, я больше думы думал. Так и катили, прибыв в Киев поздно ночью, почти под утро. Тело у меня отдохнуло, а что, Свете уже можно было и мы устроили у меня ночью прощание, только она и я. Ох и хорошо простились. Продремал всю дорогу. На вокзале, я сразу направился было к выходу, но меня перехватил молодой лейтенант, оказалось меня ждали, комфронта распорядился. Из-за плохой

пагоды немцы не устраивали ночных налётов на город, так что перемещались свободно, а не под звуки сигнала воздушной тревоги. У лейтенанта машина была, «эмка» из гаража штаба фронта, тот и отвёз меня в служебную гостиницу, устроив в номере, и перед отбытием сообщил что генерал будет ждать меня в девять утра.

Утром я был как штык в штабе. Кстати, покормили меня в столовой при гостинице, талоны на руках имел, вчерашний встречающий выдал. Долго ждать не пришлось, хотя приёмная была полна, ха. Потапов как чиновник, и без очереди пропустили в кабинет. Мы поздоровались и обнялись.

– Ну как Слава, готов к труду и обороне?

– Всегда готов.

– Отлично. Есть у меня к тебе просьба, личная. Из-за недостатка времени я вынужден сразу к делу переходить.

– Слушаю, товарищ генерал.

Мы прошли к карте, где была нанесена свежая информация по фронту. Генерал ненадолго задумался, но вдруг сменил тему:

– Да, хочу отблагодарить тебя за идею что подал, когда мы виделись в Кремле. Забрасывать небольшие группы миномётчиков, воздухом, в тыл врага. Так было расстреляно с расстояния в пять километров несколько немецких аэродромов, большие пожары были, взрывались склады боеприпасов и горючего. Использовали полковые миномёты. Не всех героев смогли эвакуировать, но большое дело сделали. Немецкая авиация сильно ослабла.

Действительно такой разговор был, но мы общались с Петровским, это он совета испросил, а Потапов рядом стоял с бокалом вина и слушал. Потапов оказался любителем красного вина. Крымского. Такое было на фуршете, что генерала порадовало. А суть в предложении такова, берутся три транспортных самолёта, использовать можно десантников в качестве личного состава. Один, можно два полковых миномёта, пять-шесть бойцов. Главное иметь две переносные радиостанции, опытного корректировщика и расчёт. Корректировщик выдвигается с командиром к аэродрому, командир зарисовывает на карту схему аэродрома, составляя первоочередные цели, тут я не специалист, лучше с самими миномётчиками поговорить как всё делать быстро и толково, после чего наносится удар, меняя цели по мере обстрела и уничтожения. Три самолёта по той причине, что это минимальный размер для перевозки запасов мин что потребуются для уничтожения одного вражеского аэродрома. Как раз в три самолёта и влезут, да ещё совращать посадку рядом с немцами придётся. Быстро организовать огневую позицию и открывать огонь как командир даст сигнал. После этого взорвать миномёт, с ним не сбежишь, и уходить к точке эвакуации. Самолёты естественно после разгрузки улетают. Перед высадкой желательно десантников сбросить, чтобы те всё приготовили, костры разожгли на месте посадки, да, её лучше ночью проводить. И как видно Потапов моим предложением вполне себе воспользовался, да ещё развил. Такие группы не только аэродромы обстреливали, но и штабы и крупные склады. Где авиация не могла сблизиться, это делали диверсионные группы с миномётом. Полковым, но чаще хватало батальонного. Даже показал на карте где находились четыре обстрелянных аэродромов противника, а размещались те в разных местах. Один из них румынским был. Ни одного самолёта там не уцелело, да и личный состав изрядно потерь понёс. Мои слова что летают люди, а не самолёты, давно разошлись по фронтам, так что стрелять старались сначала по спецам, потом и по технике.

– А у Петровского как дела?

– У Петровского?
– усмехнулся генерал.
– На счету у него только один полностью уничтоженный аэродром противника. У него в армии авиации немного осталось, только один транспортник что ты угнал у немцев, его используют, за ночь несколько раз гонять приходилось, но как видишь не безрезультатно. Ладно, вернёмся к той теме, о которой я тебе рассказать хочу. Смотри…

Генерал очень подробно и ясно описал, видимо для моего уровня понимания, в каком состоянии у него находятся войска. В принципе, если брать другие фронта, то Юго-Западный ещё более-менее, но генерал забоится о своих войсках. Конечно соседям помогает по мере сил, но не более, ему бы своей фронт удержать от развала. Немцы мастера маскировки и перекидывания резервов, молниеносно создав кулак могут ударить в любом месте, зная что там слабая оборона. А резервы у фронта не велики чтобы их растянуть на всю передовую. Держат на танкоопасных направлениях, и это пока всё. Это просто невозможно, тут войск едва хватает чтобы на передовой держать сплошную линию обороны. В общем, немцы готовятся к наступлению, Гитлер, брызгая слюной, смог возбудить своих генералов и те готовятся. Задача захватить Киев. Потапов же не знал где будет нанесён удар, или даже два удара с большой глубиной прорыва. Разведка фронта землю рыла, выискивая нужную информацию, но пока глухо. Меня же позабавило что тот так открылся простому майору. Пока я по госпиталям валялся, генерал в том же положении вполне спокойно отбивался от немцев, пусть и теряя территории, а тут вдруг понадобился мой совет. Ладно, их есть у меня.

– Знаете, товарищ генерал, я вам тут ничего посоветовать не могу, как бы сказал один человек: знаний нема. Только я чем больше смотрю на эту карту, тем больше понимаю, что вы смотрите на неё не с той стороны.

– Что именно?
– заинтересовался тот.

– Для начала, вам дана уникальная возможность обескровить противника сидя в обороне. Ставьте задачу не удержать позиции, а пусть оборона будет манёвренной, её ещё называют гибкой. Пусть большая растрата

боеприпасов будет, когда немцы наступают, нужно на них шквал огня обрушить. Пока те наступают, они уязвимы на большие потери. Дайте командирам больше воли, пообещав за победы награды и звания, за победу с большими потерями, ничего, а за большей потери и поражение, снимать звания и понижать. А то и под трибунал. По ситуации. Путь учатся воевать, устраивают небольшие котлы немцам, на полк другой, их ещё локальными называют. Им тоже нужно учится, не рубите инициативу на корню. Но наказывайте тех, если не помогут своему соседу, когда нужно, и тот понесёт потери. Мол, сидел и смотрел, ничего не делал, ожидая приказа. За это тоже наказывать. А вот за инициативу поощряйте. Дальше, создать группы снайперов, чтобы в каждом полку не меньше взвода была. Но не как стрелковый взвод, девять пар, восемнадцать человек, плюс командир с замом вот и взвод. Там штаты сами прикинете. Задача выбивать унтер-офицеров, офицеров, пулемётные расчёты, миномётные. То есть, всё что помогает немцам удачно наступать. При возможности создавать группы анти-снайперов. Открыть курсы чтобы опытные стрелки обучали новичков, делились своим опытом, на весь фронт нужно не меньше пяти тысяч снайперов и три сотни анти-снайперов. По последним, если где немецкий стрелок начинает работать, чтобы командир полка или дивизии подал заявку на такую группу и те уничтожили вражеского стрелка. Там приманками можно работать. Я в курсе что войска поступили противотанковые ружья. На их базе, из лучших, с мощной оптикой, создать противо-снайперские группы и вооружить этим ружьями. У немцев снайперов много, наверняка знаете по убыли командиров из рядов подразделений. Но это всё так, мелочёвка. Я предлагаю создать новый фронт, чтобы немцы перекинули туда силы, и ослабили наступление, а то и сели в оборону.

– Не понял, что ещё за фронт?

– Фронт в тылу немцев. Смотрите, тут благодаря пресечению нескольких рек имеется удобное место для обороны. Назвать его партизанским краем. Забросить туда диверсантов и десантников, освободить военнопленных, захватить вот эти два города Ровно и Луцк, уверен там склады с разными припасами, вывести их в партизанский край. Всех пленных освободив, направлять туда. С учётом что многие ослаблены и больны, создать в лесах госпитали, для восстановления бывших пленных и возвращения их в строй. Это будут очень высокомотивированные войска, знающие что такое немцы и плен. Там можно отдать приказ не брать немцев живыми. Да они и так не будут брать. Организовать линию оборона по берегам рек, хотя скоро зима и это не поможет, но так удобнее. Создать множество утеплённых землянок чтобы пережить зиму, и держать партизанский край, высылая в тылы немцев диверсионные, а возможно и моторизованные группы. Немцы этого не потерпят, и чтобы уничтожить угрозу в тылу, тем более если перережем железную дорогу, сократим снабжение, то те бросят немалые силы, ослабив давление на наш фронт. Если у вас найдётся хороший генерал, что не боится инициативы и драки в окружении, то стоит его назначить там командовать.

– Знаешь, а мне нравится, всё нравится. Свежо и с выдумкой. Возьмёшься составить план операций по созданию партизанского края? Да и руководства и рекомендаций для создания снайперского дела.

– Рекомендации написать могу, товарищ генерал, а уж с партизанским краем извините ничем помочь не смогу. Тут работа для целого штаба фронта. Для начала выслать разведчиков, захватить знающих пленных, чтобы составить схемы с расположениями лагерей пленных, кто там содержится и сколько, где сборные склады советского ворожения, где склады с продовольствием и топливом, где немцы держат силы охранных дивизий, где проходимые дороги, и только после получения этой информации составить план и отправить уже диверсантов, для захватов, освобождений, и остального. Тут не меньше двухсот групп получится, у каждой своё задание. Мне этого никак не потянуть. Но получится может, Минск вон сколько продержался при нашей помощи. Неделю назад немцы его вернули, а наши в леса ушли, кто смог блокаду прорвать. Жаль немцы четыре дня назад Ленинград всё же окружили. Тяжело сейчас там.

– Да, тяжело. Я так и думал, что откажешься. Но идея стоящая. Напиши рекомендательную записку, всё что мне озвучил, и потом ко мне.

Покинув кабинет, я сначала прошёл в секретариат, куда мне утром было велено сдать направление и удостоверение. Получив его, и узнал, что меня направили служить в оперативный штаб фронта. Причём в должности аналитика. Любопытно. Потапов действительно интересное дело мне нашёл. А так мне освободили кабинет, выдали писчие принадлежности, и я довольно грамотно, за два часа всё написал. Потом сдал секретарю Потапова, тот в курсе и папку сразу унёс начальству, а я направился обедать. Время полпервого было. А когда вернулся, подождал, и меня вскоре вызвали.

Окрестности Винницы, 1942 год. 28 мая. Оккупированная территория.

Я сидел, держась за голову, и яростно матерился. Это же было надо так попасть. Вылетел на транспортнике к передовой, должен был посетить одну танковую бригаду, задача обычная, провести проверку боеготовности, это уже вторая бригада за неделю, а тут немецкие истребители, атаковали, убили штурмана, ранили лётчика, и заставали идти на свою территорию. Передовая ещё минут пятнадцать за хвостом скрылась, а я размышлял что делать. Да прыгать, что ещё делать? Давно бы выпрыгнул, но меня оглушило, очнулся только сейчас. Интересно, что немцы тут делают? Всю зиму шли страшные воздушные бои и вот уж как два месяца наши лётчики уверенно держали небо. Охотники появлялись, но у нас свои были, сами засады устраивали, а тут эти две пары, как будто специально выслеживали. Да уж, ситуация, а ведь наш фронт уже месяц как ведёт активные наступательные бои. К слову, Крым уже освободили. На подступах к Одессе бои идут. До Винницы меньше ста километров осталось. Московских боёв не было, не дошли немцы, хотя Ленинград до сих пор в блокаде.