Уникум
Шрифт:
Терлецкая и Горленко вместе отправились к лесу, не обращая на меня никакого внимания. Ага, получается, они решили игнорировать безродного? Так будет даже лучше. Пойду следом, стану глядеть, слушать, анализировать. Вперед не полезу, нашли героя. Или это все-таки коварный план высокородных? Горленко не был замечен в активном издевательстве над разночинцами, с другой стороны, именно с подачи Терлецкой и состоялась та самая дуэль.
— Максим, — окликнула меня Зыбунина, подбегая на ходу. — Это птица. Монеты лежат в гнезде. Это все, что я успела заметить.
Я благодарно кивнул и поспешил за высокородными. Горленко
Парочку, бодро вышагивающую в сторону смертельно опасного животного, точнее птицы, как подсказала Зыбунина, удалось нагнать лишь в лесу. Я все прокручивал возможные варианты противника. Птиц мы прошли не так много. Только среди них не было никого, кто мог исчезать. Хм, а, может, я просто не туда думаю? Не исчезать, а быстро перемещаться? Тогда да, все сходится. И не ножи, и не копья это были, а лишь ее перья. Птица, обладающая невероятной магической силой. Способная накладывать короткие иллюзии и резать противников, как огонь сливочное масло. Убить такую совсем непросто. Именно поэтому Зыбунина прибегнула к хитрости, попросту похитив монеты из гнезда.
— Какая у нас тактика? — спросил я, все-таки набравшись смелости.
— У нас? — от возмущения Терлецкая даже остановилась. — Послушай ты…
— Разночинец, — подсказал ей я.
Высокородная сверкнула гневным взглядом, задохнувшись от злости. Да, тяжело обидеть того, кто не собирается обижаться. Извини, красавица.
— Да, разночинец. Не путайся под ногами. Это все, что я могу тебе сказать о нашей тактике.
— Даже если я скажу, что знаю, кто ждет нас там?
Терлецкая замолчала, сердито буравя меня взглядом. Да и Горленко внимательно слушал, угрюмо и вместе с тем заинтересованно глядя на наглого безродного. Они, наверное, и хотели бы грубо обрубить меня, однако оба обратились в слух. И все выходило так, что эти двое действительно могли стать моей командой.
Глава 19
Лес замер подобно озорному мальчишке, играющему в прятки. Ветер, еще минуту назад гуляющий по верхушкам деревьев, убрался дальше, будто не хотел быть свидетелем очередной заварушки. Пахло сыростью и разложением, впрочем, это не удивительно. В легендах, которые иногда вписывались в наши учебники, немощных витара называли дьявольской птицей. Наверное потому, что хорошего от нее ждать не приходилось.
Из-за того и двигались мы чрезвычайно медленно. Я бы сказал черепашьей поступью. Однако по-другому и быть не могло. Нам предстояло столкнуться с существом, чей слух был лучше нашего. А если учесть острые, как сталь, перья и способность создавать иллюзию (мне о таком только мечтать!), любая ошибка могла стать критической.
Конечно, ни Светлана, ни Виктор (Терлецкая настаивала еще и на отчестве, но мы сошлись на полном имени) не поверили мне сразу. Пришлось долго рассказывать
С каждым шагом напряжение нарастало. Меня колотило от страха перед неведомым и от приближающегося боя. И вместе с этим я чувствовал, как копится внутри сила, готовая выплеснуться. Дай лишь повод. Что там говорил Якут про злость? Шах и мат. Получается, я могу использовать свои запасы силы разными эмоциями. Главное, чтобы они были невероятно сильными.
Несмотря на мою крайнюю степень возбуждения, первой не выдержала именно Терлецкая. Она замерла у очередного дерева, давая нам знак остановиться, и шепотом произнесла.
— Волной проверю, долго ли еще.
Горленко согласно кивнул, мол, хорошая идея. Я ничего не ответил. Меня так во дворе научили. Не понимаешь, что происходит — молчи. Повезет, за умного прокатишь.
Света вытянула руки, и я еле увидел, как от нее шарашит энергия, расходясь в разные стороны. Это действительно было похоже на волну, только на взрывную. И очень слабую, едва заметную.
— Дальше, метрах в сорока, — Терлецкая даже глаза закрыла, будто всматриваясь. — Сидит на ветке, невысоко. Не такой уж этот витар и большой.
Я хмыкнул, дело не в размере, а в умении перемещаться по лесу, если можно так выразиться. К тому же птица способна вплетать иллюзии в мир вокруг себя и здорово обманывать сознание.
— И что будем делать? — спросил я.
— Как что? Поймаем и притащим Козловичу. Я должна всем показать, чего стоит род Терлецких. Да и Горленко знают себе цену. Так, Витя?
Бедный высокородный (мне даже начало казаться, что он совсем неплохой парень) не нашелся, что ответить. Зато вместо него это прекрасно сделал я.
— Тот, кто знает себе цену, не раз ее называл. Может, провернуть все без лишних глупостей и пышных слов? По-тихому.
— Знай свое место, разночинец! — сверкнула гневом Терлецкая.
Все-таки я ошибался на ее счет. Думал, что она красивая, но скучная кукла, которую ничего в жизни не интересует. Но как только возникла ситуация, задевшая нерв Терлецкой, так она сразу же «проснулась». И превратилась в фурию. Не совсем адекватную, эмоционально неуравновешенную, даже скорее психически ненормальную девушку. Но что более странно, хоть Света и немного бесила меня, в то же самое время очень нравилась. Может сумасшествие заразно и способно передаваться от Терлецкой воздушно-капельным путем?
— Ладно, ладно, буду на подхвате, Ваше Величество, — сдался я.
Пока стукнутая свалившейся короной девочка-Света рассказывала испуганному мальчику-Вите, как они станут побеждать витара, я быстро определил для себя другую стратегию. Пусть эта сладкая парочка воюет с птицей. Мне надо будет под общий шумок пробраться к гнезду и похитить монеты. Всего и делов-то.
Наконец высокородные разрешили все вопросы и направились к конечной цели нашего путешествия. Терлецкая впереди, Горленко за ней, я же стал забирать вправо, чтобы еще больше удалиться от боевой группы. Потому что примерно представлял, что скоро должно произойти. И витар не заставил себя ждать.