Уникум
Шрифт:
"Что же еще она вздумает учинить надо мной в благодарность за щедрые деньги Осташова?" - с тоской подумал Родион. Навязчивый сервис начал ему надоедать. Ему захотелось, чтобы заботливая бабушка оставила его в покое, и чем раньше, тем лучше.
Женщина закончила возню в палате, остановилась у койки и застыла, стиснув ладони у полной груди. Родион поймал на себе ее умильно-жалостливый взгляд и с досадой отвернулся к окну.
– Нельзя так хандрить, сынок, нельзя, милый, - с упреком проговорила медсестра.
Помолчав с полминуты,
– К тебе тут еще гость пожаловал...
Родион повернулся к ней. Лицо женщины приняло загадочное выражение:
– Не хотела я тебе говорить, да и гостя хотела спровадить, потому что доктор строго запретил пускать к тебе... Но я уж нарушу, возьму грех на душу. Такой гость кому хочешь настроение поднимет...
– Да что за гость?
– встревожился Родион.
– Увидишь...
– улыбнулась медсестра.
– Сейчас проведу...
Она ушла, и минуты через три в дверь просочилась высокая тонкая женская фигурка. Девушка в брюках и наброшенном на беленький свитер больничном халатике держала в руках объемистый полиэтиленовый пакет. Прежде чем заговорить с Родионом, она задержалась у двери, выглянула в коридор, повертела головой, потом прикрыла дверь и как следует ее подергала.
Девчонку Егора, эту несносную глазастую пигалицу, Родион узнал по одному лишь силуэту.
– Привет, я к тебе, - произнесла она скороговоркой, подошла к кровати, поставила рядом пакет и оперлась руками о никелированную спинку.
– Да уж вижу, что ко мне...
– отозвался Родион, невольно отстраняясь.
– Тебя мне и не хватало. Как это ты, интересно, сможешь поправить мне настроение, если ты мне его портила изо всех сил?
Юлька нахмурилась и спросила деловито:
– Ты как, ходить можешь?
– Ходи-ить? Может быть, тебе сплясать?
– проворчал Родион.
– Мне вот давеча пописать в уточку предлагали, а ты - "ходить"!
– Да-а, - недовольно надула губки девчонка, разглядывая Родиона со всех сторон.
– А если серьезно? Ты как, встать можешь?
– Еще не пробовал. А тебе-то что за дело?
– рассердился Родион.
– Вам с Егоркой развлечься больше нечем?!
– Слушай, недотрога! Мне некогда с тобой собачиться!
– Юлька повысила голос, и Родион замолчал.
Тратить время и силы на ругань было и вправду глупо. Родион решил, что если она будет продолжать в таком духе, надо будет просто нажать на тревожную кнопку, а потом посмотреть, как бравые санитары будут выводить ее под белы руки. Это будет смешнее и проще, чем самому напрягаться и выдувать ее вон из палаты...
– Ты о чем задумался, лунатик?
– раздался над Родионом строгий голос Юльки.
– Ну-ка, соберись! Я тут принесла белье и кое-какую одежду. Ты должен одеться и драпать отсюда поскорее...
– А шнурки тебе не выгладить?
– опешил Родион. Драпать из больницы
он не собирался. В теперешнем своем положении он находил мало удовольствия,
но
рановато.
Юлька, не обращая внимания на растерянные шутки прикованного к койке больного, наклонилась, взяла свой пакет и вытряхнула его содержимое прямо на одеяло Родиона.
– Да что ты тут вытворяешь?! Позови-ка лучше Стража!
– потребовал
Родион.
– Хочу в его ясные очи взглянуть и сказать кое-что по-родственному!
– Страж не придет, - отрезала Юлька. Поведя рукой над ворохом тряпок, она повелительно приказала: - Одевайся. И как хочешь, ползком, на костылях, на карачках, но ты уйдешь со мной из этой чертовой больницы прямо сейчас, или будет поздно!
– Что будет поздно?!
– заорал Родион.
– Черт тебя побери! Где Егор?!
– Егор попал в беду, - коротко ответила она.
– В серьезную, большую беду. Если ты останешься здесь, ему будет уже не помочь...
У Родиона на языке вертелись крайне нецензурные реплики, одна злобнее другой, но сдержали его не столько остатки интеллигентского воспитания, сколько тревожные искорки в блестящих глазищах Юльки и ее нетерпеливо закушенные губы.
– Что с братом?
– рявкнул Родион.
– Быстро, ну?!
– Егор вчера пришил Кошарского, - проговорила Юлька.
– А что с ним теперь - попробуй догадаться...
– Ты что, бредишь?
– Родион сел на койке. Он едва не вскочил с нее совсем, но его вовремя остановила мысль о том, что придется светить перед девушкой голым задом.
– Рассказывай сказки кому-нибудь другому...
– Егор вчера был в Гильдии, - сквозь зубы процедила Юлька.
– Он все хотел разобраться с ними, отомстить за тебя...
– она запнулась, на глаза ее вдруг навернулись слезы, и она закричала, всхлипывая, как обиженный ребенок: - Дурак ты! Хлопнул он Кошарского, понимаешь?! Из-за тебя, фокусник чертов!!! Разве ты не знаешь, что Егорка, как ненормальный, на все готов ради тебя?!..
Она полезла в задний карман брюк, вытащила сложенный в несколько раз газетный лист и запустила им в Родиона:
– На, убедись, придурок!..
Юлька перестала орать так же внезапно, как и начала, резко отвернулась, и, звучно шмыгая носом, принялась вытирать лицо широкой полой больничного халата, злобно бормоча:
– Что с ним будет из-за тебя? Волшебник недорезанный...
Родион развернул газетный лист.
"Вчера после полудня... в своем рабочем кабинете... убит с особой жестокостью... почетный гражданин... знаменитый на всю страну психотерапевт и целитель Джан Серафимович Кошарский... Среди вероятных причин происшедшего называют... обострение внутренних противоречий и конкуренции в среде... Правоохранительными органами разыскивается подозреваемый в преступлении Егор Березин шестьдесят девятого года рождения, брат знаменитого петербургского экстрасенса и телекинетика Родиона Березина..."