Уникум
Шрифт:
– А, ч-ч-черт!
– прошипел Родион и швырнул газетенку Юльке.
Она вдруг снова жалобно заплакала, закрыв лицо локтем.
Похоже было, что по больнице гуляли слухи не только о болезни Родиона, но и о смерти Кошарского тоже. Добрая медсестра тоже была в курсе газетных версий, поэтому и ворковала, отводя взгляд.
Родион развернулся и спустил ноги с койки.
– Не оборачивайся!
– коротко приказал он.
Стараясь не обращать внимания на шум в ушах и дрожь в коленях, Родион принялся разгребать кучу
Одеть на себя что-либо подобное для Родиона было низшей точкой падения.
Семейные трусы в огурцах, майка, короткие носки, ношенные кроссовки размера на два больше, чем надо, твидовые серые брюки, рыхлый свитер ручной вязки и потертая на швах джинсовая куртка. Все вещи были в неоднократном употреблении, правда, кто-то их все же постирал и вычистил.
Чертыхаясь сквозь зубы, Родион стал одеваться под затихающие всхлипы Юльки. Шмотки были из разряда презренных, но он смирился. Какая разница, в чем выйти отсюда, лишь бы выйти... Теперь, прочитав газетку, Родион понял, что действительно должен хоть ползком, но выбраться из больницы и отыскать брата.
Процесс давался ему с трудом. Сначала Родион запутался в штанинах брюк, потом долго пробирался в рукава свитера, и пальцы его застревали в неровных петлях... Когда он худо-бедно завершил одевание, перед глазами уже было совсем черно.
С обуванием оказалось еще сложнее. Наклонившись завязать шнурки, Родион потерял равновесие и вынужден был сесть на пол. Кроссовки расплывались перед глазами, и кончики шнурков не попадали в дырочки.
– Что ты копаешься?
– недовольно спросила Юлька. Она обернулась и
в нетерпении присела рядом.
– Давай, помогу. А то будешь тут рассиживать,
и эта бабка вернется...
– Не надо!
– запротестовал Родион. Он вдруг сильно пожалел, что он не Мюнхгаузен. Приподнять себя за волосы и поставить на ноги было бы в самый раз.
– Не надо, я сам...
– Надо, Родик, надо, - вздохнула Юлька.
– Не бойся, до твоей драгоценной кожицы я не дотронусь.
Она быстро завязала злосчастные шнурки, и Родион, ухватившись за спинку койки, поднялся на ноги.
– Не поймают нас в коридоре?
– проговорил Родион, выходя из палаты вслед за Юлькой.
– На этаже четыре грузовых лифта. Выберемся. К тому же погони со стрельбой и пробиванием стен насквозь не предвидится, мы не в Голливуде...
– А по-моему, с грузовыми лифтами у нас с тобой ничего не получится,
– возразил Родион.
– Медсестра сказала: скоро обед. Сейчас на этих лифтах тележки с кастрюлями разводить будут...
– Да?
– Юлька остановилась и покосилась на Родиона, который шел, придерживаясь за стенку.
– Плохо... Про обед я как-то не подумала... Ладно, поедем на пассажирском лифте.
– Слушай, на что тебе лифт сдался?!
– рассердился Родион.
– Пешком пошли, по лестнице!
– Ну да! Я по лестнице сама поднималась,
– Да у тебя, я смотрю, фундаментальная проработка, - усмехнулся Родион.
– Смейся, смейся, - буркнула она.
– Чем насмехаться, лучше ноги переставляй побыстрее...
У лифта они остановились, и Юлька нажала кнопку вызова. Мимо прошла молодая медсестра с тазиком, потом санитарка-уборщица с ведром и шваброй. Ни та, ни другая не обратили никакого внимания на ожидающую лифта девушку в расстегнутом белом халате и подпирающего стену длинноволосого молодого человека в нескладно сидящей куртке и твидовых брюках.
Лифт, наконец, прибыл, двери открылись, Родион повернулся к ним, сделал шаг и, едва взглянув перед собой, понял, что ничем хорошим его побег кончится не может.
Из лифта выходили двое: лечащий врач Родиона, худощавый молодой доктор Сергей Иванович, а с ним невысокий крепкий мужчина гражданской наружности.
Если бы врач не узнал Родиона, это было бы по меньшей мере странно.
И без того худосочная физиономия Сергея Ивановича вытянулась, брови поползли вверх... Сопровождающий его мужчина, казалось, тоже несказанно удивился.
– Доктор, какого черта...
– начал он.
Скорее всего, Сергей Иванович ничего не смог бы ему сказать ни про черта, ни про то, как Родион здесь оказался, даже если бы у незнакомца было время договорить.
Родион, схватив Юльку за вортник халата, из последних сил толкнул
ее внутрь лифта и сам резким рывком вклинился между врачом и его спутником,
разбросав их в разные стороны и наступив кому-то на ногу. Вскочив в лифт,
он ударил кулаком по кнопке первого этажа, и двери со свистом поползли
друг к другу.
Врач и незнакомец с поразительной быстротой отреагировали на бросок
Родиона и одновременно ринулись за беглецами. Мужчина подставил ногу и заклинил двери. Вместе с Сергеем Ивановичем они ворвались в лифт, и когда врач выдернул из двери защемленную полу халата, лифт поехал вниз.
– Куда спешим?..
– грозно дыша, задал вопрос незнакомец.
– Куда спешим, Родион Павлович?
Вытащив из нагрудного кармана вишневые корочки, он сверкнул ими и коротко отрапортовался:
– Мартынов, следственный отдел ГУВД... Пришел по вашу душу, еле врача уломал, а вы ноги делаете, Родион Павлович... Нехорошо.
– Нехорошо?!
– возмутился Сергей Иванович.
– Да ему надо пластом лежать!
Я сейчас за его жизнь отвечаю...
– Что-то непохоже, доктор, что вы хорошо справлялись со своими обязанностями, - процедил Мартынов.
– Возвращаемся в палату, и все вопросы будут там...