Универсальное средство (сборник)
Шрифт:
Но если берёшь из глубины, как ты достигнешь высот? – возразил Сэн.
Человек промолчал, махнул рукой и продолжил занятие.
Сэн развернулся и пошёл своей дорогой.
"Неужели так легко поумнеть?" – подумал он. Ему стало любопытно. Может, если он поумнеет, то поймёт, где искать разноцветную страну?
Он остановился, вырыл небольшую ямку, достал комок глины, размял и осторожно прилепил к голове.
На минуту стало прохладнее: когда холодная глина коснулась затылка.
Сэн прислушался к ощущениям: не появились ли
Но ничего необычного не заметил. Он продолжал ощущать себя таким же, как всегда.
Покачав головой, Сэн отлепил свежий комок глины и аккуратно опустил в ямку. Нет, так ходить неудобно: голова заметно запрокидывалась назад, надменно задирая вверх подбородок.
Лучше быть таким, как раньше, – решил Сэн.
Тропинка вилась перед ним с той же неспешной неторопливостью, что и он шёл по ней.
"А может, вернуться?" – Сэн оглянулся назад.
Тропинка послушно показала ему и обратный путь, такой знакомый…
"А зачем я иду пешком? – вдруг подумал Сэн. – Можно ведь попытаться вылепить лошадь…"
Сэн никогда не считал себя хорошим животноробом, и если бы рядом оказался кто-нибудь из родной деревни, он бы не рискнул сотворить подобное.
Но рядом никого не было, и Сэн решился.
Сначала он нагрёб целую кучу материала: здесь были и трава, содранная пластом с поверхности почвы; и сама почва, практически не отличающаяся от травы, во всяком случае, по цвету; и придорожные кусты, один из которых Сэн почти полностью съел, проголодавшись. И даже несколько камней, непонятно как оказавшихся в поле внимания Сэна, заняли место в общей куче.
Куча получилась большая. Конечно, лучше всего было набрать глины из какого-нибудь местного холма, так бы меньше был заметен разгром, который Сэн причинил местности. Но холмы находились далеко, на горизонте, а тащиться туда, даже с перспективой возвращения на лошади, Сэн не захотел: кто знает, какая получится лошадь?
"Ничего, всё поправится, – думал он, тщательно замешивая образовавшуюся кучу. – Трава и кусты вырастут, яма… тоже затянется, особенно когда пойдут дожди".
Скоро куча стала выглядеть однородной массой. В ней не осталось ни веток, ни листьев, ни травы, ни камней.
Сэн принялся за дело.
Он начал с лошадиной морды. Ему хотелось, чтобы лошадь получилась похожей на Мохлика, на котором он катался в детстве. Сэн вспомнил, как отец впервые посадил его на тёплую шею лошади, а Сэн крепко вцепился в гриву.
Морда у лошади получилась отменная. Она тихо и приветливо заржала, едва Сэн закончил её. И попыталась подняться.
Не спеши! – строго приказал Сэн, переходя к туловищу.
Тут он особенно не старался: туловище – оно и есть туловище, особо тщательной отделки не требует. Главное, сделать гладким, чтобы не мешали бугры и иголки. На ёжиках верхом не ездят! Ну а если и останутся мелкие изъяны – подержи лошадь немного под дождём, они и затянутся.
Закончив хвост – тот
Лошадь получалась хорошая, это подтверждали и оводы. Если бы он задумал лошадь, а получилась овца, оводы бы не прилетели.
Но вот ноги… Какой длины их делать? Лошадь не девушка, тут другие критерии нужны. Сделаешь короткие – твои собственные будут волочиться по земле; да и скорость у лошади будет небольшая. Длинные – голова закружится от большой высоты. Да и залезать и спрыгивать высоко, ненароком расшибешься.
Конечно, потом можно переделать, но желательно не ошибиться с первого раза. Подпустит ли лошадь к ногам для переделки, или долбанет копытом?
Сэн постарался вылепить нечто среднее: не длинные и не короткие, взяв для образца свои. Но лошади, разумеется, сделал несколько длиннее. Для этого даже пришлось немного добавить массы, нагребая почвы и вырвав несколько кустов.
Лошадь заржала и поднялась на ноги. Стоит вроде ровно, не качается.
Сэн запрыгнул ей на спину, подобрал поводья, поёрзал в седле. Сидеть будто тоже нормально, устойчиво.
Но едва Сэн тронул поводья, и лошадь двинулась с места, он почувствовал, что ноги у лошади получились разной длины, и её ощутимо шатало из стороны в сторону.
Спрыгнув на землю, Сэн попытался исправить ошибку, но, сколько ни бился, достичь идеала не удавалось. Хорошо ещё лошадь получилась смирная, и к попыткам Сэна отнеслась спокойно.
"Плохой я животнороб, – подумал Сэн. – Вот если бы чаще лепил лошадей…"
Сэн хотел отпустить лошадь, или вообще вмесить обратно в яму, но пожалел собственного труда, да и самой лошади: она уже начала щипать травку.
"Может, поправится? – понадеялся Сэн. – Сама собой…"
Но нечего было и думать о том, чтобы притерпеться к беспрерывной качке верхом: Сэн очень плохо переносил тряску.
"Придётся лепить повозку, – подумал он. – Проще сделать колеса круглыми, чем ноги одинаковыми!"
Мелькнувшая мысль оторвать лошади ноги, подровнять по единой мерке, а затем прилепить вновь, ушла: трудно сделать одинаковую толщину ног, а это обязательно скажется на плавности хода.
"Надо будет поучиться, – подумал Сэн, – очерчивая окружность при помощи веревки и двух колышков, – у какого-нибудь местного животнороба. Накопаю ему побольше глины за совет…"
Повозка получилась неказистой, зато просторной и удобной: Сэн набросал в неё сухой травы и веток.
"Н-но!" – прикрикнул он на лошадь, и покатил по дороге.
"Вот что значит потрудиться для себя! – весело подумал Сэн. – В дальнюю дорогу лучше всего отправляться на лошади!"
А в том, что дорога будет дальней, Сэн не сомневался: никто из жителей встреченных деревень не мог сказать, что поблизости есть разноцветные места. В сказках – да, сказки помнили многие.