Универсальное средство (сборник)
Шрифт:
Почему я не спросил об этом? – подумал Сэн. – Надо отыскать его.
Он принялся искать мальчика, нашёл его и спросил, где тот встречал таких животных.
Я видел их во сне, – отвечал мальчик.
И Сэн вернулся к лошади: она терпеливо дожидалась его, объедая кусты и траву. С тех пор, как она стала идеальной лошадью, она не пыталась закосить куда-то на сторону.
Много деревень миновал Сэн. Одни скрывались на дне ущелий, другие лепились к подножию высоких
Но всюду встречалось одно и то же серое однообразие.
Сэн давно позабыл о том, что хотел вернуться. Куда и зачем возвращаться, если везде одно и то же?
Он ехал в тележке, глядел вперёд и вокруг себя, переваливая одну гряду холмов за другой, и вдруг замер и задержал дыхание. А сердце его забилось часто-часто: за изгибом холма открылись разноцветные пятна…
У Сэна зарябило в глазах, он даже не смог сразу определить, что перед ним: где дома, где поля, где деревья, а где река. Кто люди, а кто животные?
Всё мелькало и носилось перед глазами – а это глаза Сэна перебегали от одного к другому и никак не могли остановиться.
Сэн въехал в деревню. Спрыгнул с повозки.
Его окружила разноцветная галдящая толпа. Некоторые смотрели на него, смеясь, другие с сожалением и сочувствием.
Постепенно шум начал стихать, и к Сэну подошёл высокий человек в широкополой шляпе с разноцветными перьями и в роскошном костюме.
– Откуда ты прибыл, чужеземец? – удивлённо спросил он.
– Из дальних мест, – счастливо произнёс Сэн. – Я давно хотел попасть к вам!
– А зачем? – удивился человек. – Мы точно такие же люди, как и вы. Точно так же мы сеем пшеницу, разводим скот, строим дома и шьём одежду. Или лепим их из глины.
– Но… но у вас всё разноцветное! – пробормотал Сэн. – А у нас всё однотонное.
– А почему вы не сделаете мир вокруг себя разноцветным? – улыбнулся человек.
– А как, как это сделать? – чуть не закричал Сэн.
– Очень просто, – отвечал человек. – Надо захотеть этого.
– За… захотеть? – запинаясь, проговорил Сэн. – И всё?
– Да. Что тут такого? Прежде чем сделать что-то, надо захотеть.
– Захотеть… – пробормотал Сэн. – Я и хотел… Но как я могу сделать что-то, если никогда не видел этого?
– Зато теперь ты знаешь, – улыбнулся человек. – Ну же, пробуй!
– Я… я… – Сэн прикоснулся к своей одежде.
И она сразу засияла, запереливалась разными красками, стала ещё красивее, чем разноцветные одежды жителей деревни. Потому что у них костюмы были одного, реже двух-трёх цветов, а одежда Сэна стала сразу всех цветов, какие только можно представить. И все цвета переливались, перетекали от одного к другому.
– Вот видишь, – снова улыбнулся человек. – У тебя получилось.
– А
Человек в широкополой шляпе и пышной одежде пожал плечами:
– А вдруг они не хотят этого? Зачем навязывать людям чужую волю? Они занимаются своими повседневными заботами, и их это устраивает. К нам никто никогда не обращался. Ты первый.
– Они хотят, но… не знают, как не знал я, – произнёс Сэн. – Надо рассказать им!
Он развернулся и пошёл в обратном направлении – туда, откуда явился. Пошёл пешком, позабыв и про телегу, и про лошадь.
Он шёл. Впереди него знакомо серели небо, трава, холмы, дорога… А позади – там, где он проходил – голубело небо и зеленела трава.
Частица света
Жили-были рядом богач и бедняк. И было у каждого по частице света. Бог, когда создавал мир, всем дал по такой частице, чтобы у всех было поровну.
Жили они, жили, один – в большом доме, а второй – в маленькой хижине. И подумал однажды богач: «Я живу в таком большом доме, а света в нём мало. Спрошу-ка я бедняка, не отдаст ли мне свою частицу света? Зачем она ему?»
Встретил он бедняка и говорит:
– Отдай мне твою частицу света. К чему она тебе? У тебя хижина маленькая, не ровен час, загорится от такого большого пламени – вон как она полыхает! А у меня дом большой, комнат много, одной частицей не осветишь. Отдай, а я тебе денег дам!
Задумался бедняк. И частицу света отдавать не хочется, и деньги нужны: дети малые есть просят… Подумал-подумал, да и отдал частицу.
А богач посмотрел: две частицы хорошо, а три – лучше! И давай других бедняков обрабатывать: кому денег посулит, кому хлеба. Где купит, где хитростью выманит, а у кого и отнимет.
Стал у него скоро не дом, а дворец: весь сверкает огнями, в каждом углу частица света сияет, даже в чулане две.
А бедняк пожил-пожил в темноте, да и приходит к богачу. Верни, говорит, мою частицу света, не могу я без неё. Глупый я был, что отдал её тебе!
Но где это видано, чтобы богачи добровольно отдавали то, что попало им в руки? Так не бывает.
«Иди, – говорит он бедняку, – подобру-поздорову. Ты мне твою частицу света сам отдал, у меня и свидетели есть. А будешь приставать – я на тебя судей напущу, приставов…
«Ну, хоть посидеть рядом с ней дай! – взмолился бедняк. – Хоть посмотреть на неё!»
«У меня дома ковры постелены, – нахмурился богач. – Ты их запачкаешь! Смотри отсюда. К тому же, как я разберу, какая из частиц света – твоя? Вон у меня их сколько!»