Универсальный бег
Шрифт:
— Мы поджарим их из огнемёта! — орал военный, заглядывая в щель. Пули не могли достать спецназовцев, не могли долететь до них через переплетение стальных конструкций, канатов, проволочных сетей и растяжек. Пулемётчики в галерее наклонили стволы в пол, и открыли огонь, но пули сплющивались о металл.
Вояки спустили огнемёт в подпол и направили в щель, по которой уползли спецназовцы.
— Включай на полную мощность! — проорал командир. — Мы спалим их!
Солдат отвернул регулятор подачи напалма и нажал на рычаг распылителя. Струя пламени ринулась
От страшного удара вылетели наружу все огромные стёкла на трёх этажах, лопнули стёклянные стены галереи, окна в торговом центре, куда она вела, вдавились в здание. Железобетонные опоры обратились в пыль, и неподъёмная крыша вокзала обрушилась, продавливая перекрытия. Сотни врагов, заполонивших этажи, в одно мгновение были раздавлены, а от огромного здания осталась только одна стена, самая дальняя, да и та накренилась. Оплавленная стальная махина галереи рухнула одним концом на землю, колонны под ней переломились как спички.
Спецназ и Райэдар после страшной встряски, — их бросало как жуков в банке, ударяло о несущие балки, — продолжили ползти вверх по наклонной, добравшись до стены торгового центра открыли ураганный огонь в бетон все сразу, не было времени закладывать мину, да и укрыться от взрыва тоже было негде. Огромные куски вылетали из стены, оставшиеся сантиметры пробили прикладами, ожесточённо молотя по камню. Протиснулись в подпол, и быстро передвигаясь на спине, отталкиваясь ногами, открыли огонь через покрытие вверх. Потом взломали его в нескольких местах сразу, пролезли в помещение, усеянное трупами врагов.
Двинулись по этажу в поисках лестницы, стреляя в выбегающих навстречу солдат. С боем, зачастую переходящим в рукопашный, спустились на первый этаж. Спецназовцы разъярились, и ломали шеи врагам, когда кончались патроны, или когда дрались в тесноте, где не было места поднять ствол. Райэдар крушил прикладами рёбра и черепа, стрелял с обеих рук в упор, и кровь и внутренности разбрызгивались свинцом.
Несколько спецназовцев полегли в схватке в большом зале, где свирепо бросались на противников, вплотную расстреливали враг врага. Остальные выбивались по мере прохождения коридоров и залов, но везде каждый спецназовец лежал в окружении груд мёртвых врагов. Спецназовцы и Райэдар оставляли позади непроходимые завалы из вражеских трупов. Можно было не опасаться нападения с тыла — врагам пришлось бы гнать впереди скрепер. А вообще, бойцы и не оставляли никого в тылу.
— Райэдар всегда сверху, — проговорил Закарис, и засмеялся. Кровь текла из пор на лице, выступала по всему его телу.
Райэдар переглянулся с Актонгом — теперь они остались одни.
— Здесь кромешный ад! Мы отрезаны от запасных сил! — орал в трубку Орсон. — Руины вокзала пылают, и отряды, что остались в бронепоездах, не успеют добраться до нас в обход!
Стрельба приближалась к штабу.
Связь прервалась, и начальник Управления застыл с трубкой у уха, вздрогнул, когда генерал положил ему руку на плечо.
— Успокойся!
— Я спокоен!.. — взвизгнул придавленно Орсон, стряхивая руку с плеча. Отбежал к проломленному ударной волной окну.
— Ну и хорошо! — проговорил военный. — А я не очень спокоен, — тем же размеренным голосом продолжал он. — В джунглях Камеруна такого не было. И в Сенегале тоже.
Райэдар и Актонг срезали трёх солдат у дверей и ворвались в комнату, прыгая от порога в разные углы. Вояки, что ждали поручений руководителей операции, вскинули автоматы, и полегли под выстрелами спецназовца. Случайная пуля зацепила Орсона, и тот грянулся об пол.
Секундой спустя на ногах в комнате остались только Райэдар, Актонг, да человек в военном мундире, с генеральскими погонами, стоящий без движения у стены, потому и уцелевший. Он повернулся к вторгшимся в штаб, удивлённо наклонил голову, развёл руками, пожевал губой, будто желая что-то сказать. И взмахнул резко, посылая спрятанный в одном рукаве нож в спецназовца, а клинок из другого рукава — в Райэдара. Острие вонзилось точно в левый глаз солдата, беглец почуяв неладное, метнулся в сторону за мгновение до движения генерала, и лезвие засело в поле плаща.
Райэдар рухнул за стол, а генерал упал за другую его сторону, сдёргивая со спинки стула свою кобуру с автоматом. Выставив над столом стволы, оба одновременно открыли бешеный огонь, разбивая края стола в щепы. Когда патроны кончились, отбросили автоматы и вскочив на стол, бросились дико крича враг на врага. Грудью столкнулись и схватились, вплотную лицами, оскалив зубы и рыча страшно, так, как может рычать лишь человек. Потом каждый оттолкнул противника и сам чудом удержался на краю стола.
Генерал бросился вперёд, ударяя с такой частотой, что Райэдар едва успевал ставить блоки, выбрасывал руки и ноги, стараясь достать беглеца. Райэдар страшными ударами отбросил врага и сам перешёл в наступление, и взметнувшись в воздух, с двойным оборотом ударил ногой. Генерал отклонился назад, и атака лишь слегка задела его плечо. Но зато нож, засевший в плаще Райэдара, во время кружения в воздухе вырвался и ускоренный оборотами хозяина плаща, как из пращи ринулся прямо к лицу военного, срезал с его лица полосу, шириной с лезвие. Оторвал по куску от губ, вырвал правые ноздрю и глаз, стесал надбровную дугу и кусок лобной кости, засел в стенке.
Генерал выпрямился с трудом, покачивался, прижимал ладонь к разорванной половине лица. Чудовищной силы ударом Райэдар проломил ему грудную клетку, отбросил через всю комнату к стене.
Райэдар спрыгнул со стола и подобрав у убитых солдат автоматы, направился к выходу, а когда был уже в коридоре, ощутил, что потерял что-то. Хлопнул себя по карману — так и есть, бумажник, должно быть, вылетел во время схватки с военным. Бумажник, который не захотела забрать Алирия. Бумажник, в котором новые документы, деньги и облигации — словом то, что он презирает, но за чем ему придётся вернуться.