Универсальный доктор. Билет на выживание
Шрифт:
Сквозь болезненный сон я слушала спор мужчин, столпившихся у двери и лихорадочно думала, что делать. Судя по голосам, их было много, и все в стельку пьяные. Я же в своем состоянии была абсолютно беззащитна перед ними. К тому же, задание выжить никуда не делось.
Деревянная кровать, на которой я лежала, была низкой, но под ней вполне хватало места, чтобы попытаться спрятаться. Неуклюже я перевалилась на пол. Конечности от долгого нахождения без движения успели порядком затечь, и теперь не желали как следует слушаться.
Извиваясь всем телом, но стараясь не повредить шов, я заползла под кровать и постаралась
Солнце давно скрылось за горизонтом, утопив поселок старателей в чернильной темноте. Это давало мне некоторые преимущества в маскировке. Пьяным глазам старателей будет гораздо сложнее обнаружить меня при свете всего одной масляной лампы, которую Бренден непременно зажжет.
Высунув руку из-под кровати, я потянула вниз одеяло в надежде, что затхлый кусок ткани получше скроет меня от пьяных глаз. Стоило мне проделать эти манипуляции и затихнуть, дверь распахнулась, со стуком ударившись о стену, и в дом ввалилось пятеро старателей. Воздух наполнился громкими голосами, кашлем и запахом пота.
— Марша, мать твою! Куда ты подевалась, — раздался голос Брендена — Срань такая, я же сказал тебе оставаться дома! Ну погоди, вернешься — теперь точно убью!
В своем темном пыльном укрытии я сжалась в комок, молясь, чтобы Бренден не додумался приподнять одеяло. К моему счастью, ему было не до того.
— Гэри, выдвини стол с лавкой в центр, а я пока за вяленым мясом схожу. Да не думайте раздавать без меня, а то знаю я вас, шулеров!
Следующие два часа я провела под кроватью. Совсем рядом старатели бурно праздновали окончание очередного богатого на добычу дня. Они резались в карты, орали, рыгали и не переставали глушить алкоголь. В считанные мгновения рядом с кроватью выстроилась батарея пустых бутылей. От запаха остатков их содержимого мне сделалось дурно, но я продолжала лежать тихо, едва дыша. В кармане платья лежал доставшийся от спорщика револьвер, но я старалась не прикасаться к нему, чтобы ненароком не нашуметь. Однако мысль, что я в любой момент смогу воспользоваться оружием, успокаивала.
Повязка промокла, и шов начало дергать пульсирующей болью, видимо, я все-таки сделала резкое движение, пока пробиралась под кровать, и повредила рану. На пол грохнулась очередная бутылка, на этот раз, разлетевшись на куски. Несколько из них залетело под кровать, едва не поранив мне щеку.
— Гэри, да чтоб тебя, криворукий ты идиот!
За этим восклицанием послышался глухой удар и пьяный гогот нескольких глоток.
— Все, готов наш приятель. Не раздавайте больше на него. Что там, осталось еще пойло в бутылках? Давай сюда! И кружку мне его дай, там еще на пару глотков плещется.
Послышался еще один удар, и грузное тело Гэри сверзилось на пол. Я затаила дыхание. В мою сторону оказалось повернуто бородатое оплывшее лицо с кустистыми черными бровями и мясистым носом. Гэри был мертвецки пьян, и даже падение на пол не смогло его разбудить. Старатель лишь обиженно всхрапнул, когда его голова, гулко ударилась о деревянный пол. Кто-то из приятелей от души пнул верзилу, отчего его тело колыхнулось, словно гора желе, но и это не смогло вырвать его из прочных объятий сна.
— Кто-нибудь,
Мимо меня тяжело протопали заплетающиеся ноги, затем хлопнула дверь, и со двора раздалась невнятная брань мужа Марши. Шло время, но Бренден не возвращался.
Старатели костерили его на все лады и продолжили игру, остановившись лишь когда с улицы послышались крики, а за ними последовали приглушенные выстрелы. Трое старателей, оставшихся за столом, резко замолчали.
— П-п-пойду гляну, что т-там, — заикаясь произнес низкорослый доходяга, почесывая начавшую плешиветь макушку. — Т-там веселье, а нас не п-позвали.
Не желающие слушаться ноги плешивого выплясывали кренделя, отчего тот едва не повалился на кровать. Кое-как добравшись до выхода, он потянул дверь на себя и успел сделать шаг наружу, когда что-то с силой отшвырнуло его назад. Старатель с грохотом повалился на пол. Из его груди торчала, подрагивая, длинная толстая стрела с сизым оперением. Сразу за этим в дом стремительно ворвались двое. Они двигались так быстро, что их движения сливались в один непрерывный проворный танец.
Ночные гости мастерски владели томагавками и длинными узкими кинжалами. Это были индейцы. За считанные минуты трое старателей прекратили свое существование. Я замерла, стараясь не дышать и наблюдая, как острые лезвия, поблескивая в свете масляной лампы, вскрывают и терзают плоть ненавистных врагов. Старатели кричали и булькали, захлебываясь собственной кровью, но дать отпор нападавшим так и не сумели. Будь в их крови чуть меньше алкоголя, возможно, они и не стали бы овцами, попавшими на заклание, однако судьба распорядилась иначе.
Очередное несовпадение с реальной историей. Открытая вражда с краснокожими к моменту золотой лихорадки в Калифорнии уже закончилась, однако для меня это не имело никакого значения. Я была в своей собственной реальности, и многие правила здесь не действовали.
Гэри умер так и не проснувшись. Сильная рука одним ударом томагавка проломила ему висок. Напоследок глаза старателя распахнулись, и я успела заметить в них промелькнувшее непонимание и обиду.
Сквозь распахнутую дверь было видно, как на противоположной стороне улицы пылает дом. Кажется, он принадлежал той женщине, что довела меня до постели. О судьбе соседки я старалась не думать, и так было ясно, каким стал ее конец.
В свете огня мелькали тени, сопровождаемые выстрелами и криками. Вот пробегающий мимо толстяк споткнулся и упал на живот, чтобы никогда больше не подняться — его спину украсили аж две стрелы. Немного дальше двое гогочущих краснокожих тащили совсем молодую растрепанную девушку. Из одежды на ней остались лишь жалкие лохмотья. Она упиралась, что есть мочи, но один из индийцев с силой ударил ее по лицу. Голова девушки мотнулась в сторону, и она обмякла, потеряв сознание.
Я сидела очень тихо, но, видимо, недостаточно для чутких ушей краснокожих. Один из них, что-то заподозрил и с силой рванул одеяло в сторону. Второй, оторвавшись от початой бутылки с текилой, бухнулся перед кроватью на колени и, ловко ухватив меня за волосы, потащил на свет. Деваться мне было некуда. Пока что я старалась не сопротивляться, лихорадочно обдумывая, как быть дальше.