Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

Шрёдер Элис

не видел человека, согласившегося с идеей после десяти лет убеждения. Либо ты принимаешь идею сразу же, либо не принимаешь ее никогда. Я никогда не понимал, почему все происходит именно так. Рик Герин был потрясающим человеком — у него не было никакого бизнес-образования, но он видел, что происходит вокруг него, понимал, в чем суть происходящего, и уже через пять минут приступал к действиям. Рик был достаточно толковым и понимал, что для достижения успеха ему нужен великий учитель. Мне повезло — моим учителем был Бен Грэхем».

В течение всего рабочего дня на Pacific Coast Stock Exchange Мангер мог сидеть, погрузившись в свои мысли или чтение. «Чарли! Чарли!» — кричал ему Эд Андерсон, сидевший за соседним столом. Мангер делал вид, что не слышит, или бурчал

в ответ что-нибудь нечленораздельное¹⁸. Со временем Андерсон приучил Мангера четко отвечать на вопросы — его совершенно не устраивало бурчание партнера в ответ на вопрос. Однако большинству людей требовалось немало времени для осознания того, что мышление и речь Мангера часто идут совершенно разными путями.

Герин этого не знал. Как-то раз он покинул свою кабинку в торговом зале и зашел в офис компании.

— Чарли, — сказал он. — Мне только что предложили пятьдесят тысяч акций XYZ по пятнадцать долларов за штуку. Мне кажется, что это неплохая сделка.

— Хм-м-м, эхм, — ответил Мангер.

— Подумай, Чарли, — продолжал Герин, — если сделка тебя интересует, я могу их купить для тебя.

— Ну да, ну да, — ответил Мангер.

Чуть позже Герин вновь зашел в офис и произнес:

— Чарли, мы их купили.

— Купили что? — спросил Мангер.

— Мы купили пятьдесят тысяч акций по пятнадцать долларов. — Это была большая сумма.

— Что!? — завопил Мангер. — О чем ты говоришь? Мне они не нужны! Продавай их! Избавься от них немедленно!

Герин попытался объяснить свои действия. Он обратился за помощью к Андерсону: «Эд, ты слышал, что я сказал Чарли чуть раньше?»

— Чарли, я сидел рядом и слышал, что Рик предложил тебе именно это, — вмешался в разговор Андерсон.

— Мне плевать! Плевать! Продавай их! Продавай! Продавай! — не переставал кричать Мангер.

Герин выбежал их офиса и избавился от акций за несколько минут. «Это был вполне показательный урок», — впоследствии говорил Андерсон¹⁹.

Мангер покупал «сигарные окурки», занимался арбитражными операциями — во многом копируя стиль Баффета, — но при этом двигался немного в другом направлении, чем Уоррен. Время от времени он говорил Эду Андерсону: «Мне нравятся великие компании». Как-то раз он попросил Андерсона написать меморандум о деятельности компании Allergan, работающей на рынке контактных линз. Андерсон неправильно понял его и написал отчет в стиле Грэхема, сделав особый акцент на финансовой отчетности компании. Мангеру это совершенно не понравилось: он хотел больше узнать о нематериальных активах Allergan — степени компетентности ее руководства, силе бренда или наиболее важных конкурентных преимуществах.

Чуть раньше Мангер инвестировал в деятельность одного из дилеров компании Caterpillar и теперь наблюдал за тем, как тают его инвестиции вследствие слишком медленных продаж тракторов. Для того чтобы расти, компания должна была покупать еще больше тракторов, а это означало дополнительные вливания. Мангер хотел владеть компанией, которая не требовала бы постоянных инвестиций и могла приносить больше денег, чем потребляет. Но что бы это могла быть за компания? И что в точности дают бизнесу постоянные конкурентные преимущества? Мангер постоянно задавал окружающим вопрос: «Какую из известных вам компаний вы могли бы назвать наилучшей?» Однако терпение отнюдь не входило в число его добродетелей — ему казалось, что люди и без того могут легко понять, что он имеет в виду²⁰.

Его нетерпение было куда сильнее, чем любая теория, зарождавшаяся в его мозгу. Он хотел стать очень богатым в максимально сжатые сроки. Мангер заключил пари с Роем Толлесом о том, чей инвестиционный портфель принесет доходность свыше 100 процентов годовых. Кроме того, он не имел ничего против того, чтобы занимать деньги и зарабатывать на них еще больше денег. Для сравнения: Баффет никогда в жизни не брал в долг сколько-нибудь значительных сумм. Во время одного из своих частых визитов в калифорнийский Юнион-банк Мангер мог сказать:

«Мне нужны три миллиона долларов». Сотрудники банка невозмутимо отвечали: «Подпишитесь здесь и здесь»²¹. Имея в распоряжении столь значительные суммы, Мангер мог проворачивать невероятные сделки. Например, он начал скупать по 19 долларов акции компании British Columbia Power, которые правительство Канады было готово покупать по 22 доллара. В арбитражную сделку по этим акциям Мангер вложил не только все деньги партнерства, но и все свои личные сбережения и все деньги, какие ему удалось взять в долг²². Но он сделал это, будучи уверенным на 100 процентов, что сделка не сорвется. И понятно, что, когда сделка прошла в точном соответствии с его ожиданиями, он получил немалый доход.

Тем не менее, несмотря на разницу в подходах, Мангер воспринимал Баффета как короля инвестирования, а себя — как дружелюбного потенциального претендента на трон²³. «Вивиан, соедини меня с Уорреном!» — кричал он по нескольку раз в день, не обращая никакого внимания, кто именно из секретарш сидел за столом Вивиан²⁴. Он взращивал отношения с Баффетом как любимый сад. Баффет объяснял философию Мангера так: «Каждому нужен покровитель»²⁵. При этом сам Баффет не любил и даже считал неэтичным, когда его друзья пытались ему покровительствовать. Поэтому в то время как Мангер, бережно относившийся к отношениям с Баффетом, был полностью откровенен с ним и даже предложил ему участвовать в своей сделке с акциями British Columbia Power, сам Баффет всегда держал свои мысли при себе, если только не разрабатывал какую-то идею вместе с другим партнером.

В начале 1960-х годов Баффеты начали ездить на отдых в Калифорнию, и у Уоррена появилось еще больше времени для общения с Грэхемом и Мангером. Однажды Уоррен и Сьюзи даже совершили с детьми путешествие по всему побережью, но чаще всего, приехав в отпуск, они селились в мотеле на бульваре Санта-Моника, после чего Баффет с Мангером начинали многочасовые разговоры об акциях. Различие в их философии инвестирования давало богатую пищу для дискуссий. Несмотря на то что Баффет часто инвестировал в те же акции, что и Мангер, он был всегда готов отказаться от получения прибыли, чтобы избежать чрезмерного риска. Он относился к сохранению своего капитала как к основной заповеди, не допуская какого-либо нарушения. Мангер же считал, что если инвестор еще не богат настолько, насколько хочет, то вполне допустимо (при наличии достаточно высоких шансов) рискнуть ради прибыли. Смелость отличала его от многих других людей, стремившихся поддерживать отношения с Баффетом, — уважение к Уоррену вполне уживалось в нем с высокой степенью уважения к самому себе. «Чарли порой настолько возбуждался от собственных слов, что начинал задыхаться», — говорит Дик Холланд, друг и партнер Баффета, присутствовавший на нескольких их встречах в Калифорнии²⁶.

Мангер, увлеченный поисками великих компаний, не понимал преклонения Баффета перед Беном Грэхемом. «Так как Уоррен отлично понимал суть философии Бена Грэхема, — писал Мангер позднее, — то он вел себя подобно ветерану Гражданской войны, который после нескольких минут обычной беседы всегда начинает вспоминать: “Бум! Бум! Это напоминает мне битву при Геттисберге!”»²⁷

По мнению Мангера, проблема Грэхема состояла в том, что он воспринимал будущее «скорее со страхом, а не с прицелом на возможности». По его словам, Грэхем был человеком, «любимой историей которого была история про царя Креза. После неудачного похода на Персию Крезу довелось увидеть, как рушится его царство. И тогда Крез вспомнил слова философа Солона о том, что никто не может считать свою жизнь полностью счастливой до наступления ее последнего момента²⁸. Мангер начал понемногу «вытягивать» Баффета из пессимизма, присущего Грэхему и определявшего его стратегию работы — поиску «сигарных окурков» и высасыванию из них последней «затяжки».