Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира
Шрифт:
Я сказал ему, что продам их по 11,50 в случае наличия тендерного предложения с их стороны. А он спросил: “Обещаете ли вы участвовать в тендере, если мы выставим свое предложение?”
Я ответил: “Только в случае, если речь идет о ближайшем времени, а не о будущих двадцати годах”, но тем не менее согласился, поставив себя в тупик. Я чувствовал, что не смогу покупать еще больше акций, так как слишком много знал о том, что он собирается делать. Вскоре после своего возвращения домой я получил письмо из компании Old Colony Trust, подразделения банка First National of Boston, в котором предлагалось 11,375 доллара за акцию каждому, кто решит принять участие в тендере по Berkshire. Эта сумма была на 12,5 цента ниже, чем мы договорились».
Баффет
Уоррен часто занимался подобным «баффетированием», однако теперь оказалось, что Стэнтон пытается выжать его до капли. Баффет отправил Дэна Ковина в Нью-Бедфорд с заданием уговорить Стэнтона не нарушать условия уже достигнутой договоренности. Спор был длинным. Поначалу Стэнтон вообще отказывался от того, что заключал с Баффетом какую-либо сделку, а затем сказал Ковину, что как владелец компании он может делать с ней все, что только захочет. Это была большая ошибка. Сибери Стэнтону предстояло очень сильно пожалеть о том, что он попытался перехитрить Уоррена Баффета. Тот принял решение не продавать акции, а напротив — вновь начать их скупать.
Баффет принял решение завладеть Berkshire — полностью и без остатка. Он хотел скупить и оборудование, и запасы, и готовые изделия и помещения. Его совершенно не беспокоил тот факт, что Berkshire Hathaway находится в неважном финансовом положении. Компания стоила недорого, и он жаждал ее купить. Но, самое главное, он не хотел, чтобы она принадлежала Сибери Стэнтону. Баффет и другие акционеры были куда более достойны владеть ею. Преисполненный решимости, он забыл все уроки, полученные благодаря Dempster, — кроме одного. По иронии судьбы именно этот урок ему следовало игнорировать.
Баффет разослал свою команду во все стороны в поисках небольших пакетов акций, припрятанных мелкими вкладчиками. Ковин нашел достаточное количество акций для того, чтобы войти в состав правления Berkshire. Однако на действия Баффета начали обращать внимание и другие люди. Джек Александер, старинный друг Баффета по Колумбийскому университету, в свое время создал инвестиционное партнерство вместе со своим одногруппником Бадди Фоксом. «Однажды мы обратили внимание на то, что Уоррен скупает акции Berkshire Hathaway, — говорит он. — Мы решили пойти по его стопам». Приехав в Нью-Йорк из своего офиса в Коннектикуте, они сообщили Баффету, что собираются покупать акции компании. «Он был очень расстроен этой новостью. «Послушайте, — сказал он. — Вы едете на моих фалдах. Это неправильно. Откажитесь от этой идеи».
Фокс и Александер оказались в замешательстве. Они не могли взять в толк, что сделали не так. Баффет дал им понять, что хочет контролировать компанию полностью. С другой стороны, даже в такой ситуации «езда на фалдах» была крайне популярна среди последователей Грэхема. Она считалась своего рода спортивным соревнованием. В сущности, Баффет хотел получить акции, на которые у других были такие же права, как и у него. «Они нужны мне больше, чем вам», — говорил он. Поняв, что для него это действительно жизненно важно, они согласились продать ему акции по текущей рыночной цене. Казалось, что Баффета с Berkshire Hathaway связывает какая-то таинственная нить. «Для нас эти акции были вообще не важны. Однако было очевидно, что в его случае это не так», — говорит Александер.
Подобно Фоксу и Александеру, за действиями Баффета начали наблюдать еще несколько игроков. Они шли по стопам Баффета, как лилипуты по следам снежного человека. Это создало ажиотаж на рынке акций. Баффет дал понять всем прочим последователям Грэхема, что им следует держаться подальше от Berkshire. Единственным исключением оказался Генри Брандт. Баффет позволил Брандту купить акции в качестве компенсации за его услуги по цене ниже 8,00 доллара. Уоррен начал вести себя довольно развязно, и многие находили это раздражающим. Для людей было загадкой, как, несмотря на всю
Однако так как теперь в поездках его иногда сопровождала Сьюзи, он для ее удобства время от времени отказывался от проживания в доме своего покойного друга и снимал номер в гостинице Plaza Hotel. Расположение гостиницы было удобным не только с точки зрения бизнеса — любимые магазины Сьюзи Bergdorf Goodman, Best & Company и Henri Bendel были в двух шагах. Среди друзей Баффета начал распространяться очередной слух. Вокруг него всегда витали слухи, например, о том, что его маленькая дочка спала не в колыбели, а в ящике комода. Теперь же все судачили о том, что Баффет нашел самую дешевую комнату в гостинице, в сущности, скорее каморку без окон, похожую на место его обитания в годы учебы в Колумбийском университете. Говорили, что он смог выпросить максимальную скидку за номер, в котором теперь останавливался всякий раз, когда приезжал в Нью-Йорк29. Вне зависимости от того, имел ли этот слух под собой основания, правдой было то, что всякий раз, поселяясь в гостинице, Уоррен сожалел о том, что больше не может проживать в Нью-Йорке бесплатно.
Визиты в магазин Bergdorf были еще одним свидетельством того, как изменилось содержание поездок в Нью-Йорк. Сьюзи проводила все дни в шопинге и за обедами в различных ресторанах. Вечером они с Уорреном шли ужинать, а затем отправлялись на Бродвей, чтобы посмотреть шоу в кабаре. Ему нравилось смотреть, как Сьюзи развлекается. Вскоре она привыкла к регулярным покупкам в дорогих магазинах. Тем не менее, несмотря на ослабление финансовых пут, супруги продолжали постоянно играть в игру, связанную с тем, сколько денег Сьюзи может или не может потратить. Чаще всего Сьюзи объясняла свои покупки тем, что покупает вещи для кого-то еще. Множество вещей перепадало Сьюзи-младшей. Ее шкафы были переполнены одеждой из Bergdorf. Как-то раз Сьюзи вернулась из Нью-Йорка с жакетом, отделанным горностаевыми хвостами. Дело было так: они встретились с другом Уоррена, который отвел их к скорняку. «Я чувствовала, что просто должна что-то купить, — говорила Сьюзи. — Эти люди были так милы со мной». То есть она купила у скорняка жакет просто для того, чтобы сделать ему приятное.
Но все предпринятые Баффетом до этого действия в отношении Berkshire не имели никакого смысла, если бы он не разобрался с тем, как заставить компанию хорошо работать — так, чтобы Сьюзи и дальше могла щеголять в горностаевых жакетах. Он нанес еще один визит в Нью-Бедфорд, желая пообщаться с Джеком Стэнтоном, наследником компании. Когда-нибудь, после ухода Сибери от дел, компанией стал бы управлять кто-то другой, и Уоррену было интересно, кто это мог бы быть.
Однако Стэнтон сослался на высокую занятость и попросил Кена Чейса30 прогуляться с Баффетом по фабрике. Стэнтон не имел представления о том, что его дядя уже предложил кандидатуру Чейса как возможного преемника Сибери.
Кен Чейс был инженером-химиком. Ему исполнилось сорок семь лет, и он был тихим, честным человеком, умевшим хорошо контролировать свои эмоции. Он не знал, что является одним из кандидатов на высший пост в компании. Тем не менее он провел два дня, обучая Баффета тонкостям текстильного бизнеса, а Баффет задавал вопрос за вопросом и вынуждал Чейса объяснять, в чем состоят проблемы фабрики. Баффет был поражен его откровенностью и отношением к своему делу. Чейс достаточно четко дал понять, что считает глупой и тупиковой идею Стэнтонов об инвестировании в бизнес дополнительных денег31. По окончании встречи Баффет сказал Чейсу, что будет оставаться с ним «на связи»32.